Герой за 20 скилей
21 января 2009 г.
18:28
[NС-21; порностеб; постХог, жёсткое AU и OOC, почти неприкрытое PWP, местами намёки на BDSM разной степени жирности, гет-слэш, почти педофилия (?), жуткий стеб порноокраски, упоминание о воздействии психотропной магии, полная путаница во времени: воспоминания перемежаются с событиями «настоящего»]
Он перекинул ногу через поджарые узкие бёдра и опустился вниз, погружая в себя твёрдо стоящую плоть. Его анус растянулся, пропуская внутрь тёплое пульсирующее тело, наполняющее изнутри, превращая кровь в жилах в тягучее кипящее вещество. Юноша закусил губу и откинул голову назад. Чёрные волосы скользнули по обнажённым плечам за спину. Руки с недлинными тонкими пальцами заметно дрожали. Светлокожий, похожий на снег парень перехватил его руки и сжал в своих, притягивая ближе гибкое, крепко сбитое тело. Брюнет дёрнулся и неуверенно опустил голову, ловя из-под ресниц взгляд снежно-серых глаз. Неровные кончики волос вновь рассыпались по плечам. Глубоко, судорожно вздохнув, он начал двигаться. Упругий, тёмный от прилива крови, с пухловатой алой головкой член прошёлся по животу партнёра. Юноша крепче сжал зубы, неслышно всхлипывая и продвигаясь то вверх, то вниз небыстрыми, но глубокими толчками. В зелёных глазах сверкало пламя. Изящный, лёгкий, светловолосый – его любовник приподнялся и прижался губами к крепко сжатому рту. Гарри судорожно охнул ему в рот и раскрыл губы навстречу поцелую, сплетая язык с его языком. Толчки стали быстрее и резче. Гарри уже не мог сдерживать стонов, вжимаясь ртом в рот партнёра, членом в его живот, ожесточённо вбивая в себя полную бушующего желания плоть. Мускулы сжимались вокруг ствола, обволакивая как живое перекатывающееся одеяло, выжимая, вытягивая…. Драко влажно застонал, прикусывая уголок мягких губ, и кончил, заполняя бархатистую глубину жарким семенем. Потом, чуть отстранившись, аккуратно слизнул выступившую на карамельной коже капельку крови и, вывернув руки партнёра, притиснул его к себе, насаживая на свой член. Голова Гарри снова откинулась, лёгкие чёрные локоны вновь упали за спину. На лице проступило выражение такого безоговорочного наслаждения, что у Драко перехватило дыхание. Длинные ресницы затрепетали, распахиваясь, открывая свету огромные, утопленные в зрачке невидящие глаза. Неровный, захлёбывающийся крик взлетел, как пение дикой птицы и затерялся под потолком. Блондин обхватил руками покорную талию, спустился ниже и обхватилтугие половинки ягодиц, подталкива к себе, запрокидывая голову и кусая губы. Гарри вздохнул и уткнулся лбом в его грудь. Он продолжал вскидываться, отвечая на терпеливые, сдержанные погружения, тонкие струйки слюны текли по его губам, прозрачно-алые от крови, падали на мраморно-белую кожу. Ладони белоснежного юноши оказались в непослушных чёрных вихрах, перебирая, лаская. Гарри подался навстречу всем телом, обеими руками теребя свой член. Его яички вибрировали, готовясь вот-вот выплеснуться…. Драко столкнул его со своего члена, одновременно оттягивая лохматую гриву назад и заглядывая в зелёные глаза.
- Тебе это нравится, правда…? – мурлыкнул он, усмехаясь и облизывая припухшие от поцелуев искусанные тонкими клыками губы. – Поработай другим местом.
И резко дёрнул его голову вниз, к паху. Гарри осторожно взял губами розоватую головку и неуверенно пососал, затем прошёлся языком по всей длине и пощекотал мошонку. Драко откинулся назад, стоня сквозь зубы. Его пальцы крепче вцепились в волосы. Гарри втянул его член в рот и начал сосать. Бледно-серые, сверкающие глаза зажмурились, кисти тонких аристократических рук толкали голову навстречу сосредоточению удовольствия. Губы сложились в высокомерную усмешку. Одна из маленьких, изящных ступней толкнулась в пах Гарри, лениво массируя в ритме губ и языка брюнета.
- Тебе… действительно… это… нрав… ится.., - выдохнул он, сглатывая волны удовольствия, проходящие по телу. – Да! О, да…. Гарри….
Темноволосый юноша с негромким чмоканьем отсасывал ему. В растянутом анусе порочно хлюпала сперма. Ловкие смуглые пальцы входили и выходили, Гари трахал себя ими, едва сдерживаясь в общем темпе.
По красивом белокожему телу пробежала судорога. Драко стремительно оттолкнул от себя вихрастую голову и, изогнувшись дугой, кончил ему на лицо. Белые капли стекали по скулам, переносице, ложбинке у подбородка. Блондин удовлетворённо вздохнул, окидывая его довольным взглядом и, устроившись лицом к лицу со вторым парнем, принялся вылизывать солоноватую плазму с кремовой коджи…. Гарри не выдержал и, забившись в оргазме, кончил так сильно, что едва не потерял сознание.
- Всегда мечтал обкончать твою мордашку, - Драко равнодушно поднялся и, призвав свою одежду, принялся облачаться в неё. – Вот. За сегодня…, - швырнул деньги на столик возле дивана и вышел, не оглянувшись, гордый и высокомерный - как всегда. Зеленоглазый брюнет проводил его невидящим взглядом закатившихся глаз, лёжа на полу и всё ещё не убрав рук со своего члена и из ануса. Лишь по щекам с хлопьями чёрной туши текли слёзы.
С Роном когда-то всё было по-другому…. Он подставил лицо под струи воды и закрыл глаза. Вспоминать было больно…. Тогда они, он, Рон и Гермиона, были неразлучны. А следом за Малфоем всегда ходили Крэбб и Гойл. Гарри машинально закусил истерзанную губу, запрещая себе думать о хорьке. Рон и Гермиона…. Они были тогда лучшими друзьями. Они во всём могли положиться друг на друга и у них не было секретов между собой. И они всё делали вместе. Даже занимались сексом.
Спальни старост были их личной территорией. Постели, мягкие и широкие, легко принимали в свои объятия всех троих. Дождавшись отбоя, они бросали книги и свитки, стряхивали мантии и голышом забирались на прохладные хрустящие простыни. Садились в круг, скрестив ноги, и болтали. Затем начинали целоваться. Рон обычно обнимал Гермиону и плюхался вместе с ней на ворох простыней-одеял. Они смеялись и тёрлись друг о друга, и соски девушки темнели, твердели, её грудь так уютно ложилась в чашечки рук Рона…. Гарри знал, что они любят друг друга и не обижался. Он просто пристраивался сзади и ласкал их обоих. А они пускали его в свои игры и всё позволяли ему. Руки Гарри ложились поверх роновых рук и начинали гладить и тереть высокие упругие полушария, по-мальчишески худое ещё тело прижималось к широкой спине друга и начинало ластиться. Между ног постепенно становилось твёрдо и жарко. Гарри водил руками по всему телу подруги, задевая соски, касаясь пупка, гладя низ плоского живота, его пальцы проникали в щель, уже влажную от желания, и дразнили, пробираясь внутрь, ласково гладя шелковистые стенки, кружа вокруг сокровенного входа в глубину, задева клитор и слегка царапая ногтями. Затем пропускал внутрь один палец. И ещё. И ещё….И неумолимо доводил до экстаза. Ему всегда был позволен первый оргазм Герм. А затем они ложились немыслимой фигурой и он вылизывал тёплую промежность, истекающую сладким соком, а Рон вылизывал его член и яички, в то время как их подруга вылизывала Рона. Он не мог позволить ей кончить ещё раз и когда девушку начинали сотрясать первые вспышки оргазма менялся с Роном местами. Обычно Гермиона глотала его сперму, кроме той, что бежала по подбородку, а он просто не мог сдерживать себя, когда её пальчики проникали в его анал. Его пальцы тоже становились белыми от спермы Рона, а тугое кольцо входа рыжеволосого парня блестело от смазки.
- Иди сюда, Ронни, - хриплый голос Герми в эти минуты был непобедимо очарователен. – Я хочу тебя.
Она садилась верхом, сжимая бёдра Рона своими, но не очень сильно и в ту же минуту Гарри проникал в него сзади. Они валились на кровать, переплетаясь и вскрикивая, дыша через раз, колыхаясь навстречу друг другу, ударяясь подобно приливу и превращаясь в единый многорукий-многоногий, купающийся в удовольствии организм. Они трахались, замирая нанесколько минут, чтобы передозхнуть, и снова переплавлялись друг в друга. Заполночь они менялись, расплетаясь, и Гарри проникал в нежную попку Гермионы. Рон никогда не трахал его… до он и не позволил бы этого. Он хотел… то, чего Он хотел, никогда не могло произойти. И он понимал это. Гарри никогда не лгал сам себе. Окунув руку в свой зад, он задумчиво оглядел паутинку спермы, вьющуюся между пальцев, и, тяжело вздохнув, слизнул. В ожесточении вымыл задний проход и член и выключил воду. Насухо вытерся махровым полотенцем, возвращаясь к себе. Взял деньги со столика и зашвырнул в ящик, заперев его заклинанием. Никто в здравом уме не стал бы вскрывать такой замок…. Гари потянул за концы висящего на шее полотенца и рухнул в кровать. Оставалось ещё немного времени….
Рон присел рядом на кровать и с осторожным любопытством провёл рукой по кромке обнажённой груди. Гарри открыл глаза и с улыбкой взглянул на него.
- Привет, - слова вырвались с придыханием.
- Привет…, - Рон склонил голову на бок, оглядывая его тёмным, дружеским и в то же время жадным взглядом. Затем наклонился над распростёртым юноше и поймал губами его сосок. Гарри вздрогнул и чуть подался навстречу ему, незаметно вцепляясь пальцами в простыню. Ответить он не мог, но пнедательское дыхание сбилось, обжигая глотку. Палец рыжего скользнул по ложбинке на груди и ниже, по животу, но замер в нескольких сантиметрах от пупка. Язык описал круг вокругнапрегшегося сосочка и губы Рона переместились на второй, зубы прихватили тёмный комочек…. Сильные пальцы затеребили маленькую, мокрую от слюны плоть, ладонь, едва касаясь, скользнула по животу и легла на член, аккуратно сжала и начала водить вверх и вниз. Дышать Гарри стало ещё труднее, в горле собирались, вибрируя, звуки, прорываясь в накаляющийся воздух комнаты. По обнажённой коже побежали мелкие невидимые мурашки.
Лучший друг детства был одним из тех немногих, кто нежно прикасался к нему и Гарри почти не сдерживался рядом с ним. Смуглое крепкое тело реагировало честно и открыто на каждую ласку и парень терял голову, от искрившей2 между нних нежностью. Гарри ни на секунду не задумывался, почему его старый товарищ делает такое с ним. Он просто отдавался моменту, плывя по течению и стараясь обмануть себя, что ничего не изменилось. Что они всё ещё неразлучны. Что он никогда не видел….
- Как ты… поживаешь? – рыжеволосый мальчишка провёл языком по его груди под соском и поцеловал это место, легонько касаясь губами. – Знаешь, я скучал без тебя.
Темноволосый крепче стиснул зубы, удерживая рвущиеся наружу слова:
«-Не надо… пожалуйста…»
- Мы с Гермионой решили пожениться, - тот же ласковый, густой от возбуждения голос, от звуков которого и смысла произнесённых им слов хотелось завыть. Мягкие влажные губы прижимались к груди, горлу, плечам. Брюнет вскидывался навстречу ему, громко выдыхая, кровь горячечными толчками растекалась по венам, на кончиках нервов под кожей звененли зудящие точки, прикосновение к которым приводило к вееру взрывов. Вся плоть казалась невероятно тактически чувствительной и отвечала на каждое прикосновение, расплавляясь, заставляя стонать и метаться под трепетными поцелуями.
- Ох, Гарри…, - выдохнул Рон, прикусывая тонкую кожицу на ключице. Проведя языком вдоль кромки плеча, шевельнул тонкие волоски на груди влажным дыханием, зарылся носом под мышку и принялся тереться, осторожно лизнул, пробуя на вкус капли свежего пота…. Его партнёр дёрнулс, закусывая костяшки пальцев и жмурясь – ощущение было щекочущим и в то же время обжигающим. Член дёрнулся в мерно движущейся руке, набухая ещё сильнее. Язык рыжего двинулся по боку, заплясал на едва заметно выдающихся рёбрах, выписывая мокрые узоры и заставляя юношу захлёбываться своим криком. Затем скользнул языком обратно в ложбинку под рукой. Гарри снова дёрнулся, забившись от непередаваемых ощущений. Рыжик довольно рассмеялся и, снова потёршись веснушчатым носом, принялся осыпать поцелуями подмышку. Язык вновь невесомо коснулся солёной влажной кожи, ритмично проходясь по ней короткими мазками. Гарри крепче сжал губы вокруг побелевшей фаланги пальца, застывая под изломанным углом и выплёскиваясь горящим пламенем на ласкающую руку. Рон поднёс её к лицу и, заглядывая в полные чёрным огнём глаза, облизнул.
- Хорошо? Всё хорошо…?
Осторожно отвёл дрожащую руку от залитого слюной рта и прижался губами к губам. Гарри охнул, выгибаясь навстречу, трясь наполовину затвердевшим членом о крепкое, костистое бедро. Рука Рона поднырнула вниз, кисть вклинилась между якодицами…. На этот раз язык Рона проник сквозь тонкий заслон в рот Гарри, послушно приоткрытый навстречу, делая поцелуй интимнее, жаднее, менее невинным. Ребро сильной широкой ладони ходило по шелковистой укромной коже, будоража запретным касанием. Резковатые нервные движения тазом обостряли контакт, сильнее прижимали наливающийся кровью член к бедру. Гарри толкался навстречу, откликаясь на поцелуй, сотрясаясь всем телом и глотая стоны вместе со слюной партнёра, уже не отдавая себе отчёта в действиях переполненного вожделением тела.
- О боже, Рон! ещё…, - откинувшись назад, чтобы глотнуть воздуха, юноша закусил нижнюю губу друга. Пальцы Рона вошли в его анал, растягивая тугие пульсирующие мышцы и Гарри застонал.
- Гарри…, - Рон заглушил его стоны поцелуем, осторожно растягивая маленькое отверстие, нежно трахая в одном ритме его рот и попку. Пальцы ткнулись в простату, вырывая довольный вздох. И ещё. И ещё….
- Мой Гарри, - юноша раздвинул коленом его бёдра и плавным толчком проник в запретные недра. Ноги Гарри обхватили его талию, впуская ещё глубже в себя. Оплетясь вокруг статного, долговязого, мускулистого тела всеми конечностями, запрокинув голову так сильно, что, казалось, вот-вот затрещит позвоночник, Гарри сжимался вокруг него, откликаясь на каждое погружение, бессвязно умолял хриплым срывающимся шёпотом. По щекам текли слёзы и ярко-розовый язык партнёра то и дело слизывал их. На плечах и шее один за другим расцветали тёмные глубокие засосы и Гарри отвечал на каждый из них гортанным вскриком. Сладость накатывала волна за волной, опустошая мысли м чувства, и лишь на высшем пике наслаждения мозг прорвали картинки, ранящие почти до безумия: как Рон, ещё учась в Хогвартсе, трахался с Драко, их контрастно-белые тела, прислонённые к стене, бесстыдно полускрытые одеждой, их разметавшиеся волосы, их пурпурные от прилитой крови губы. И тяжёлый член Малфоя, скрывающийся между ягодиц его персонального врага Уизли. И запрокинутое лицо, полное блаженства. И расплывающаяся белая мразь на слизеринской мантии…. Или скользящие по приоткрывшейся спине каштановые волосы, искажённое в экстазе лицо с зататившимися карими глазами, закушенной по-детски пухлой губой… вздымающиеся и опускающиеся бёдра, оседлавшие бёдра мраморного цвета и по-хозяйски сжимающие их изящные пальцы с аккуратным маникюром… и ныряющее в податливо раскрытое лоно естество – растянувшийся на каменном полу как на королевском ложе Малфой и скачущая на его бёдрах Гермиона. Тогда их неразделимая троица распалась. Впервые они что-то делали по-одиночке. И от воспоминаний об этом предательстве хотелось умереть. Болезненный вопль вырвался из горла темноволосого юноши, грудь сдавило от рыданий. Мышцы в последний раз сжались вокруг ствола друга…. И он, задыхаясь непролитыми слезами, кончил, вытолкнул из себя рвущее напряжение и замер.
- Гарри…, - ладони Рона вытирали его мокрые щёки. Затем предательский алый рот принялся сцеловывать слёзы. Густые растрёпанные вихры льнули к терпеливым ладоням. – Ты же понимаешь…. Я должен уйти. Я не могу остаться тут… вечно….
Гарри отвернулся и стиснул зубы. Гермиона заходила пару дней назад, говорила то же самое. Гермиона, которая просила, чтобы он трахал её также, как когда-то трахал Драко Малфой. Они больше не друзья. Это всё ложь….
- Уходи…, - тихий вздох пошевелил рыжие прядки, прилипшие к вискам. Рон дёрнулся как от удара и встал, метнувшись собирать одежду.
- Я вернусь, - пробурчал он смурно у самого выхода, не отрывая глаз от пола и, швырнув деньги на тумбочку, выскочил из комнаты, будто у него жгло пятки. Его бывший друг уткнулся носом в подушку, изо всех сил пытаясь не зарыдать.
Свою последнюю встречу с Люциусом Малфем он не хотел вспоминать. Откинув голову на бортик ванны, закрыл туманные изумрудно-зелёные глаза и попытался расслабиться. Густые хлопья ароматной пены полностью закрывали омывающую тело тёплую воду своим жемчужным покрывалом. Если их не касаться, казалось, что растянувшийся в ванне юноша покрыт снегом. Вот только снег не может быть так тёпл. Как и Люциус…. Он был столь же холоден и высокомерен, как и его сын, но в нём было какое-т отражение совершенства, неуловимые признаки завершённости образа, идеала, к которому так стремится и не может пока достичь Драко. Идеальное владение эмоциями и телом, прекрасный самоконтроль, острая ледяная вежливость, скрытая шёлком приличий, способная быть как изящным украшением, так и оружием. Отточенный стиль, Пронзительный королевский взгляд. Лавина светлых волос, от которых перехватывает дыхание – прикосновение к ним в зависимости от обстоятельств кажется и кощунством, и преступлением, и высочайшей наградой…. Холодная серебряная волна, прекрасная и гармоничная часть образа, один взгляд на которую заставляет держать дистанцию, каждое движение которой выразительно и не случайно – и мягкий серебристый шёлк, рассыпанный по подушкам, зарыться в который пальцами – блаженство. Они мягко скользят по бокам, когда сливочное тело нависает над ним, электрические разряды потрескивают между широкой плоской грудью и смуглой спиной, а толстый и твёрдый пенис пронзает анальный вход, едва не распарывая его…. Мягкая пелена с запахом мяты окутывает его бёдра, когда мужчина склоняется над его пахом и вылизывает, ласкает, мучает языком член Гарри, а затем Гарри трахает, трахает, трахает его великолепный аристократический рот. Рот, изрекавший ему на людях лишь колкости и завуалированные утончённостью гадости. И Гарри вцеплялся пальцами в эти драгоценные пряди, подталкивает свои бёдра, мечется и глухо стонет. И мечтат затопить, заставить захлебнуться потоком спермы…. Темноволосый юноша изогнулся, раздвигая бёдра и стискивая налившийся тяжестью член. Капли смегмы растворились в воде, едва проступив на головке….
Не первый раз они появлялись вдвоём. Драко казался идеальным продолжением отца, тонким и гибким, как хлыст. Со временем он станет точной копией Люциуса… и Гарри в очередной раз отогнал от себя мысль, что старшему Малфою не достаёт живости и раскованности сына. Несовершенство образа ледяного короля восполнялось его взрывным характером, лукавством, светившимся в уголках рта, азартной ухлылкой, кривящей уголки губ, яркости и яростности его реакций, огню…. Брюнет заскрипел зубами, давя такие мысли о хорьке ещё сильнее и злее, но это было довольно трудно, когда они оба, пусть и в воспоминаниях, появлялись вместе. Сравнивать этих великосветских, носящих непроницаемые маски породистых мужчин всегда было искушением, которому нереально протестовать. И выигрывал неизменно…. За совместный сеанс Люциус обычно платил тройную цену. Он не скупился и тогда, когда приходил один, иногда даже приносил подарки… от которых тошнило сильнее и дольше, чем от денег. Люциус любил использовать разные игрушки….
И Драко был «одной из них».
В прошлый раз они пришли вместе.
Светловолосый мужчина нагнул его к кровати, упершись ладонью в спину. Ткнувшись лицом в подушки, упираясь в смятую постель острыми расставленными локтями, он замер, ожидая, чем всё это продолжится. Прохладная рука Драко прошлась поперёк живота, жёсткие, язвительно изогнутые губы прижались к спине под лопаткой. Губы Драко тоже кривились и он видел, скосив глаза, как по ним пробегает острый кончик языка. Опираясь руками о простыни, блондин скользнул вниз и его губы сжались вокруг одного из сосков, шаловливые ручёнки двинулись по бокам и животу к бёдрам. Гарри вздрогнул, выпуская задушенный стон и подаваясь всем телом назад под этими ласками. Его сердце нервно стучало, отдаваясь болью в грудной клетке, причудливо сжимаясь и перекатываясь, как будто Драко пытался высосать его через трубочку. Руки Люциуса гуляли по ногам стройным ягодицам подконтрольного ему парня. Одна из них поднялась вверх по позвоночнику и нырнула в приоткрытый рот, чтобы юный, но умелый партнёр начал посасывать холёные пальцы. Ладонь другой обхватила основание члена и начала почти небрежно поглаживать его по всей длине. Драко обхватил руками изящную широкую спину, пробегая ладонями вверх и вниз, неистово извиваясь на шёлковых простынях и продолжал играть с набухшими сосочками, прологая между ними тонкие цепочки слюны. Острая заполненность пронзила, как стальная игла – Гарри судорожно вздохнул, сильнее раскрываясь для смазанных его слюной пальцев. Длинные, тонкие, изящные, они глубоко ныряли в раскалённое жерло плоти, задевая такие точки, от которых темнота под веками начинала заполняться искрами, а тело само двигалось назад, стараясь крепче захватить наслаждение, задержать его в себе. Дыхание всколыхнулось звонким, оглушающим криком и закапало на простыни тяжёлыми алыми каплями из раскусанной губы…. Звонкий шлепок по бёдрам заставил его подавиться сдерживаемым криком, а ноги сами собой раздвинулись шире. Крепко стиснув дрожащую от напряжения упругую плоть, Люциус одним толчком проник внутрь и задвигался. Его хватка оставляла чёткие следы на смуглой коже чуть ниже того места, где ноги переходят в талию. Всё-таки прорвавшийся на волю стон поймали чужие губы – Драко растянулся под ним, впиваясь в чувственный, бордовый от крови рот, вжимаясь своей твёрдой эрекцией в пах партнёра. И Гарри казалось, что он сходит с ума от ощущения этого бледного тела под собой. Люциус вколачивался в него быстро и ровно, принимая ответные движения как должное. Гарри тёрся своим членом о член Драко, мурлыча в его рот словно котёнок, вплавляясь своим желанием в его желание и будто становясь с ним одним целым. Он мечтал, чтобы младший блондин обхватил их ноющие пенисы, доводя до края ещё быстрее. Неосознанно он потянулся…. И в этот момент юный Малфой дёрнул его талию на себя. Головка скользнула по кромке растянутого кольца мышц…. И юноше показалось, что он вот-вот разорвётся надвое. Слёзы вспыхнули на глазах и покатились градом. Что-то жгучее сдавило грудную клетку и прокатилось вниз, к промежности, резонируя с жжением в заднем проходе. Уши заложило от пронзительных воплей, а горло заполнилось кровью…. И он даже не мог осознать, что – не своей – кровью. Гарри забился в жёстких тисках. Пусть он проходил это неоднократно, легче не становилось. Боль раздирала на куски, заглушая всё удовольствие, жестоко взламывая тело и не отпуская ни на минуту, делая пыткой каждое движение. От этой пытки хотелось сбежать, исчезнуть, умереть.
Лёгкие поцелуи успокаивали, отрезвляли, и он постепенно перестал вырываться. Губы Драко покрывали всё его лицо нежными короткими касаниями, так не вяжущимися с обычной резкостью и язвительностью. И от этой нежности у Гарри ещё сильнее сжалось сердце: он поймал губами израненные тонкие губы, утягивая партнёра в глубокий поцелуй и сам двинулся навстречу его члену. Боль уже не имела значения. Люциус теперь трахал его медленнее, входя в ритм сына. Гарри обхватывал своим жерлом их обоих, осторожно стискивая стенки кишечника, поднимал на заоблочную высоту их удовольствие, усиленное трением членов друг о друга. Невероятная заполненность захватывала его, разливая от макушки до пяток томную одурманенность. Все нервные окончания стали гиперчувствительными и простое соприкосновение с горячей потной кожей двух мужчин сводило с ума. Гарри потерялся в этом ощущении блаженства. Он не понимал, что делает, что выкрикивает, мысли стали тяжёлыми, тягучими, их плотно заволокло туманом. И единственное, что он твёрдо знал - даже сейчас ни за что не скажет о своей любви, не признается….
- Чёрт, Гарри, ты такая сладкая штучка! – судороги оргазма отдаются во всём теле, сперма смягчает движения внутри истерзанного ануса, одновременно усиливая ощущения от вторжения второго члена. Драко расслабляется, но не выходит. А его выкрикнутые на пике слова ранят в тысячу раз сильнее, сметая дурман и пропитывая мозг.
- Да, Поттер, ты сладкая шлюшка.., - он уже не в силах заметить, как мужчина извергается внутри него и выходит. Облизывая губы, ощущает на них сладковатый привкус слёз. Но на щеках уже сухо. И Гарри понял, что это кровь. Кровь Драко….
Даже тройная цена не возмещала ущерба от таких встреч.
Темноволосому юноше внезапно захотелось убить себя. Он с усилием заставил себя разжать сведённые пальцы и только тогда заметил, что вода уже остыла, а пенис болезненно пульсирует. По щекам лбежали слёзы. Парень со злостью обхватил свой предательский отросток, откидываясь зазад и выгибаясь. До следующего клиента ещё есть время. На секунду он подумал, что, если окунётся с головой, слёзы смешаются с водой и их не будет видно, а дышать уже будет не нужно никогда….
Северус предпочитал играть с ним в ученика и учителя. Они занимались сексом в комнате, как две капли похожей на снейповскую подземную «резиденцию»: аккуратные ряды парт, преподавательский стол, двери в кладовую и кабинет, где стоял уютный кожаный диван. Была ещё дверь в спальню, тёмную и мрачную, с огромной кроватью, затянутой чёрным парчёвым бельём, но ей почти никогда не пользовались – лишь когда Гарри уматывался до изнеможения и не в состоянии был добраться до «своих» комнат, мужчина укладывал его на кровать и задёргивал тяжёлый полог, отгораживая маленькое пространство, садился рядом, не раздеваясь, и ждал, перебирая смолянисто-чёрную гриву спящего партнёра. И лишь изредка, когда у Мастера Зелий было хорошее настроение, они трахались здесь. Обычно же Снейп предпочитал «класс», «кабинет» или «кладовую» и юноше даже иногда казалось, что он не покидал Хогвартса. Эта иллюзия была необычайно прочной…. Ещё Гарри вегда считал, что его «вторая» спальня очень подходит Люциосу. Или Драко. У него перехватило дыхание, и парень торопливо выкинул из головы обоих Малфоев. Рон вот никогда бы не согласился заняться этим в той комнате….
Северус неторопливо подошёл сзади, лёгкими движениями сильных изящных рук расстегнул брюки и стянул тяжёлую форменную ткань до лодыжек, задирая одновременно полу расстёгнутой до живота мантии, чтобы оголить округлую тугую попку. Ровная, чуть шероховатая поверхность парты холодила живот даже сквозь тонкую ткань футболки…. Когда-то именно за «этой» партой он сидел на зельях, меряясь с мрачным профессором взглядами. С «этого» места был до мельчайших деталей виден массивный преподавательский стол, на котором Снейп так часто брал его после занятий или во время отработок…. Согнутые в локтях руки связаны, и Гарри опирается ими на стол, чтобы не…. Тонкая, прохладная рука прошлась по наги ягодицам. Северус никогда не торопился, но прилюдий не устраивал. Влажный от смазки палец проник в дрожащую предвкушением дырочку. Губы скользнули по мочке уха и сжались на коже шеи. Темноволосый аскетичный мужчина никогда не ласкал, но каждое его малейшее прикосновение возбуждало неимоверно. Член юного брюнета потяжелел, распрямляясь, болезненно застывая под животом на весу. Мучительно захотелось потереться им обо что-нибудь – о что угодно! Или хотя бы прижать к чему-то…. Огромное и твёрдое прошило зад и все мысли, все чувства мгновенно сосредоточились на этом ощущении. Юноша обожал член Снейпа в себе – такой большой, что, казалось, должен бы разорвать все внутренности, проникающий так далеко, что мозги начинали плавиться и стекать к анусу. Поглощая его снова и снова, он забывал о своём напряжении, истекающем соком, тяжело висящем под животом. Значение теряло всё, кроме сжимающегося кольца мускулов, всепоглощающего чувства проникновения, опьяняющего, обжигающего все нервные окончания – и безумного желания принести невероятное наслаждение, довести до такого оргазма, за которым открываются врата рая так жёстко, быстро и горячо втрахиващему его человеку. Пенис Гарри вздрогнул, когда Снейп вошёл в него по самые яйца, начиная безудержный марафон. Мужчина обхватил его зад, притягивая к себн, проваливаясь глубже в с готовностью подставленное жерло, заставляя трепетать от едва сдерживаемых криков. Юное гибкое тело тёрлось о столешницу, всё сильнее задирались мантия и футболка, обнажающйся, мокрый от пота живот всё сильнее прилипал к деревянной поверхности. Тяжёлое, наполненное соками естество болталось из стороны в сторону при каждом ударе плоти о плоть. Он не закрывал глаза, встречая каждый толчёк судорожным вздохом. Северус не позволял ему сдерживаться, крепче вцепляясь пальцами в нежную филейную часть, терзал укусами шею. Сам профессор никогда не проявлял своей похоти, не кричал и даже не раздевался полностью, лишь высвобождал своё налитое кровью достоинство из-под вороха чёрных одежд… Но судорожное движение его чресл говорило яснее оюбых знаков и Гарри поддавался, покорялся ему. Невозможность шевелиться в ответ подавляла и мучала, но Гарри никогда не нарушал правил этого партнёра – слишком любил его член.
Снейп перевернул его лицом к себе, обхватив за талию, принялся вколачиваться ещё сильнее. У него не осталось сил и он всё-таки закрыл глаза, подавляя желание выгнуться навстречу. Снейп возвышался над ним чёрной и мрачной стелой. Юноша просто не мог смотреть в эти чёрные бездонные глаза. Под веками вспыхнули воспоминания, как мужчина брал его, сидя на стуле и устроив маленького вёрткого партнёра на своих коленях, тыкался ему в лопатки холодным люом и кончиком носа, ритмично натягивая на свой чудовищный кол. Северус брал его только так - или на столе, или у стола, или на стуле - независимо от места. В кладовой он предпочитал стеллажи, на которые можно было опереться, и делал это только сзади. Естественно, в основном это был «экстремальный» секс.
Сев драл его ровно, не ускоряясь и не замедляясь, яйца мерно шлёпали о тонкую кожу ягодиц, вызывая слабые, но дёргающие нерв порочные звуки. Естественно, Гарри знал, что тот спал с Малфоями. Со всеми Малфоями…. Не только Нарцисса, Люциус и Драко, но и Скорпиус, отец Люциуса, и Герион, его дядя, и Дамиан, и Дерек – кузены, и Сальвин – один из племянников – прошли через раскошную чёрную постель с тяжёлым балдахином. Блэки тоже были удостоины этой «радости» - Сириус, Регулус, Ариан – их дядя, так и не обретший семью. Было ещё множество – и когда он учился в школе, и когда получал степень Мастера Зелий, пытаясь одновременно найти своё место в жизни, и когда вернулся к Дамблдору за помощью…. Последним его любовником был Забини, смуглый, черноволосый красавчик и после окончания учёбы юноши в Бонне они собирались жить вместе. Гарри не удивляло, что все они обожали этот огромный, перевитый венами фаллас, который сейчас иступлённо втискивался в трепещущий анал парня – он сам готов был удавиться за одну лишь минуту этого чуда в своей заднице.
Северус обнял его и притянул к себе, опуская на стул, продолжая насаживать на свой могучий ствол, и юноша с блаженным мурлыканием оплёлся вокруг него, уткнувшись мордочкой в изгиб жилистой шеи. Его словно утягивало в водоворот, чувственной, грубоватой нежности, и он сам не заметил, как оказался на самой вершине оргазма….
Мгновенная потеря разрывающей до самой сердцевины основы причиняла боль почти физическую – Гари словно оказался сброшен в пустоту, в пучину одиночества. Эта звенящая пустота мгновенно вызрела внутри него и лопнула, растекаясь по ногам потоками спермы. Декорации исчезли. Юный брюнет скорчившись сидел на кровати, уткнувшись лицом в холодные ровные простыни. Чувство пустоты оглушило и поглотило его. Он даже не заметил, как бъятая чёрным тень выскользнула из квартиры, оставив деньги на чистой, застеленной кровати.
Конечно, глупо было подсаживаться на чей-то член, у Чарли и Былла тоже были… внушительных размеров. И Сириусу было чем похвастаться. Не говоря уже о…. Но он ничего не мог с собой поделать. Посещения Северуса Снейпа оставляли его вывороченным наизнанку и он не знал, что с этим делать. Нет, он знал, конечно, что тот когда-то трахал его отца, да и Лили Эванс тоже не осталась в стороне от всего этого. Даже лучшие друзья не знали, что Лили погибла, нося под сердцем дитя Снейпа. Наверное, жестоко добавлять, что у Нарциссы после смерти Лорда случился выкпидыш, и что её малыш при рождении унаследывал бы «шикарный» нос и пронзительный взгляд чёрных глаз. Он всё это знал, это и много больше – множество людей, попавших в ту же ловушку. Но он не знал, что делать со своими чувстами, со своей одержимостью. Казалось, только этих посещений он ждал, только они его так сильно ранили. Понимая, что у злобного носатого профессора теперь есть по-настоящему близкий человек, он не мог выбросить из головы…. Как не мог выбросить образ гобкого тела на чёрных камнях, развратно раздвинутых ног, приподнимающихся и опускающихся бёдер, и широко растянутой дырочки, в которую погружается огромный дурманящий член – самое сладкое искушение, от которого Гарри кончал, даже не прикасаясь к себе – запрокинутой головы, закушенных губ, зажмуренных глаз, вплетённых в чёрную салную гриву тонких пальцев и разметавшихся по сутулому, скрытому неизменной мантией плечу контрастно-светлых коротких волос….