Название: Было….
Автор: Арика Сефия Нэцу
Фандом: Вольное продолжение ориджина «Люблю…»
Рейтинг: детская невинность
Категория: Сёнен-аи, романтика и т.п.
Временная линия: после…
Комментарий: опять получился суп-сироп о любви. Извиняюсь, если кому не понравится, что в своём продолжении я отошла от мрачной темы оригинала – как всегда захотелось чего-то светлого и чистого и с хорошим концом….
Посвящается: Всем любящим сердцам, а особенно тем, кто теряет свою любовь. Настоящее чувство есть для каждого. Но не всех оно находит, не во всех возраждается. Но всегда ждёт. Нужно только верить. В мире слишком мало людей, изначально и навсегда обречённых на одиночествл.

Было….
Было не больно – просто как-то холодно и пусто…. Свет прерывался в темноту, а потом снова вспыхивал белыми огнями под веками дрожащих глаз. Было не больно. Только страшно и липко. Что-то тащило в темноту, в жадную, бездонную ночь, из которой больше нет возврата. Но что-то держало здесь. Словно тёплая, властная рука. Такая далёкая и такая родная…. Павел… это кто? Не важно. Но я его люблю. Люблю…. Люблю………. Я остался один в это й пустоте, но он рядом. Ради него я не умру….
Свет…. Яркий свет проникает сквозь шторы опухших век. Свет, оживляющий, долгожданный….
- Доктор! Он пришёл в себя! – Невероятно! После стольких травм…. – Столько времени в коме…. Не могу поверить, что он остался жив. Парень, ты кто? Как тебя зовут? – голоса окружали со всех сторон, такие тёплые, такие живые….
- Я… я не….
- Нусс, молодой человек. Пожалуй, мне стоит Вас осмотреть. Но внешних травм уже нет, швы затянулись, и, если всё в порядке, вы сможете завтра же возвращаться домой….
Как хорошо слышать, чувствовать кожей. Правая рука почти не двигается. Я чувствую, как она непривычно тяжела, как непривычно легко моё тело. Я пытаюсь подвигать пальцами, но ничего. Значит, либо рука зафиксирована, либо, начиная от запястья, парализована…. С ногами тоже что-то не так. Я чувствую кожей странную боль….
- Доктор, я….
- Вы попали в автомобильную аварию. Ничего страшного, почти всё уже прошло. У вас был сильный ушиб позвоночника, но, как ни странно, это не вызвало серьёзных последствий. Пара шрамов на лице и щеке….
- Моя рука…?
- Мне очень жаль. Но нам не удалось её спасти. Кости были слишком раздроблены. Ваша кисть навсегда останется парализованной?
- А нога?
- Переломы в нескольких местах. Сделали всё, что могли. Но теперь она короче на пару сантиметров…. В остальном всё в порядке. По крайней  мере, как я знаю. Учитывая ситуацию, в которую Вы попали, Вы ещё легко отделались….
- Доктор… Вы не подскажете, как меня зовут? Я не… у меня всё туманно. Я почти ничего не знаю о себе….
- Амнезия. Это уже хуже. Я не знаю, когда она пройдёт. Вам будет лучше остаться в больнице, пока мы попытаемся разыскать ваших родных и друзей. Но всё не так страшно. Даже из безвыходной ситуации есть выход….
- И, доктор…. Я ничего не вижу….

Густой терпкий воздух ударил мне в лицо. Так не похоже на спёртый больничный смог, пропахший потом и страданьем, страхом и одиночеством, бессилием и застарелой кровью…. Тьма забурлила в его жилах радостным волнением. Чья-то тёплая рука сжала его руку, прижимая эту, живую ладонь к шершавой верхушке трости. Елена…. Красивая, светлая и умная. Старшая сестра, которая бросилась за ним в самое «пекло», в самый ад под названием Столица Нашей Родины. Почти единственный во всей огромной  Москве по-настоящему близкий и родимый человек. И Павел. Кто он? И что? Знаю, что ждёт меня. Знаю, что нужен? Но зачем я ему такой??? Я ведь просто…. Сильные руки сестры закидывают  мою руку с бездвижной кистью себе на плечо. Леночка…. Такая сильная и добрая. Ты уже прошла школу стольчного безумия. Ты сбежала от неё, чтобы остаться собой. И вот вернулась. Ради меня…. Я не хочу никому быть обузой! Лучше бы умер тогда. Она… и Он…. Лучше бы он не держал меня за руку, лучше бы отпустил в темноту, лучше бы не звал, не говорил это «Люблю»…. Но ведь я сам это сказал? Но и он тоже. Я чувствовал это. Через тысячи лет и тысячи метров разделяющие нас я чувствовал кожей его слова. Почему? Почему я так бесполезен теперь? Почему…. Терпкий ветер летит вслед за мной. Он дарит мне сладкое, почти пьянящее наслаждение своей игрой на моей коже, своими ласками, своим запахом. Я так много чувствую сейчас…. Но тьма струится в моих жилах, растворяя кровь. Тьма смотрит из моих глаз. Тьмой я живу. Я дышу. Я сам почти – тьма….
- Деня, всё хорошо. Мы уже почти пришли… - Ленка пытается подбодрить меня. И я болезненно улыбаюсь ей в ответ. Что я могу ей ответить? «Всё хорошо» - какая страшная, глупая ложь. Она ничего не значит. Павел, где ты сейчас? Ждешь? Знаю, что снова ждёшь меня…. Прости, но я не прийду.

Сладкий запах мыла и красной икры, лёгкий аромат базилика и роз. Дверь открылась и весь этот букет запахв выпорхнул прямо на нас. Аманда. Маленькая девушка-бабочка. Стильная принцесса ночной  Москвы. Начинающая певица. По настоящему талантливая и способная. С лёгкими замашками звезды, которую признают и которой хорошо платят. Она на удивление удачно устроилась в этой жизни, не испытывая недостатка в деньгах и поклонниках. Как она заметила мою маленькую сестрёнку в толпе? Мне было непонятно. Но после концерта, переодетая и разгримированная, но очень неплохо замаскированная Ам встретила её на выходе и предложила подвести до дома. Ленка, моя осторожная и серьёзная Ленка… тогда согласилась. Аманда сделала её своим менеджером и помощником продюсера. Лена всё схватывала на лету – не даром она окончила спец-университет в Питере. Она действительно была способной и умной и сумела поднять популярность свой работодательницы на новую высоту. Я не удивился бы, если бы оказалось, что какое-то время Ам была проституткой – на ней до сих пор оставался лёгкий запах мужской спермы, совсем неразличимый для других, но для  моего обострённого обоняния очень ясный, хотя и очень слабый. У неё действительно хватало средств, чтобы обеспечивать и себя, и мою сестру, и меня и при этом неплохо жить, отправляя деньги не только своей семье, но и нашей с Леной. Я ненавидел себя за то, что сам не могу помогать им. Но, объективно, им и не нужна была моя помощь. Они со всем справлялись сами…. А ещё Аманда была любовница моей сестры. Они не скрывали этого, не стыдились, но и не афишировали. Они не испытывали особой неловкости передо мной из-за своей «нетрадиционной» ориентации. Они знали, что я знал и на этом всё. Мне нравилась Аманда. Не смотря на вспыльчивый, прямой до грубости характер она была лёгкой и весёлой в общении, внимательной и участливой к собеседникам, и на удивление хорошей хозяйкой, хотя готовить не умела вообще. Готовила всегда Лена, или, как звала её Ам, Лин. А вот меня она почему-то звала также, как Ленка. Наверное, привыкла, что сестрёнка так меня называет…. Аманда выскользнула за дверь, мягко обхватила меня за плечи и по-сестренски поцеловала в щёку. Я был для неё навроде мдадшего братика, как и для Лены. Потом, ухватив меня за руку, которой я держал трость, она потянулась к Ленке и, обхватив её свободной рукою за шею, нетерпеливо поцеловала в губы. Я сделал вид, что ничего не замечаю, хотя всё слышал и чувствовал. Потом девушки перевели меня через порог и потащили на кухню, где Аманда, ожидая нас, умудрилась подгореть даже готовый разогревавшийся завтрак. Хотя какой завтрак в полдень? Девушки с удовольствием покормили бы меня, но я решительно отверг их помощь и начал есть сам….

Я долго осваивался в этом тёмном  мире. Мне многому пришлось обучаться заново. Мне пришлось научиться ориентироваться в темноте, сливаться с ней и превращать свои чувства в образы. Мне пришлось научиться действовать левой рукой, ведь правая кисть была парализована и восстановлению уже не подлежала. Ногу я страрался не замечать – она не болела, только прихрамываю теперь из-за неё…. И шрамы, как я проверил, тоже были совсем не страшные – над бровь, на скуле, под ключицей и на предплечье – тонкие, узкие, наверняка белые полоски. А вот на спине шрам был серьёзным. Я даже никогда не старался представить его….
Через  месяц я уже свободно ориентироваться в квартире и делал всё без посторонней помощи. За три месяца я освоил слепое чтение и  после огромных усилий даже восстановился в своём институте на заочном отделении. Жизнь словно возвращалась ко мне, проступая сквозь тьму, скользящую по моим жилам, отравляющую мои сердце и душу. Только в сердце оставалась пустота, такая, которую нельзя было восполнить ничем. Павел. Теперь я всё чаще вспоминал о нём, понимая, что скучаю, изнываю без него. Но что я мог поделать? Он ждал. Но я не мог прийти к нему таким, каким был сейчас. И я не спал ночами, купаясь в темноте, окружающей меня изнутри и снаружи, раскрывая настежь окно и впитывая мятный ночной ветер и медовый свет Луны, скользящие по моей коже, путающиеся в в моих отросших волосах. Я почему-то не хотел их стричь. Сестра как-то сказала, что они приобрели теперь какой-то странный, красноватый отблеск, словно впитали мою кровь, и стали почти белыми. А в глазах появились серые прожилки. Наверное, это должно было меня беспокоить? Но я чувствовал, что так нужно, словно менялся не только снаружи, но и изнутри. По ночам я хотел кричать и плакать, выпрыгнуть в ночь и бежать, лететь…. Куда? К Луне? К нему? К нему конечно же…. А потом я начал писать. Сначала прятал всё, никому не говорил, смеялся над собой. Потом показал Ленке. Она плакала. Показала Аманде и Ам почему-то плакала тоже. Они долго не говорили об этом ни со мной, ни между собой. Потом Ам принесла какую-то книгу в твёрдом переплёте и очень радостно передала её Лен. Ленка поросячьи визжала и находилась явно на грани радостной истерии. Они с Ам громко целовались, потом убежали к себе. Я долго держал эту книгу. Путь к алой Луне. Данте. Моя первая книга…. Я чувствовал себя очень странно. Ложась спать в тот день, я гадал, мог бы прочитать эту книгу Павел? Наверное, он даже не заметит её в магазине. С утра я написал на корешке книги Аманды «Я люблю тебя…» и отправил ему. Я помнил его адрес. Я знал, что он получит мой … что? не знаю. Больше похоже на крик.
Я снова начал писать. И это, как и моя учёба, поглотили меня с головой. Я почти забыл. Нет, не его. Тоску, боль. Пустота не исчезла никуда, но теперь её заполняли воспоминания, обострённые, очень яркие образы чувств, из которых я и черпал своё вдохновение. Я не боялся, что он найдёт меня. Я сделал всё. А он не будет искать. Просто ждать, как и всегда…. А что он мог ещё сделать?
Я присылал ему свои новые книги, которые наверняка ранили его сильнее, чем сталь ножа или свинец. Я писал для него. Я хотел, чтобы он меня слышал. Но я не хотел, чтобы он увидел меня….

Маша была красивой, удивительно честной и обаятельной девушкой с глубоким чувственным голосом и сладкими полными губами. Аманда привела её и назвала своей подругой. Кажется, у них раньше были с ней отношения, но не такие сильные, как сейчас с Ленкой. Я думаю, если бы было возможно, Лен с Ам поженились бы…. Машку Аманда привела для меня. Я это понимал. Она не хотяла, чтобы я запирал себя в тёмной, душной комнате. Хотела, чтобы я встречался с людьми, с девушками, крутил романы – жил как обычный подросток, словно не было этих полутора лет комы и десяти месяцев душащей тьмы, текущей по жилам. Но мне никто не был нужен. Никто кроме одного. О ком я пока никому не говорил.
Я понравился Маше. Я чувствовал это всеми фибрами души. Я гулял с ней, мы много времени проводил вместе, болтали обо всём, смеялись. Она рассказывала мне о себе, и вскоре я знал о её жизни и семье почти столько же, сколько она сама. Она заставляла меня снова почуствовать себя живым, и не только живым, но и молодым, юным, полным сил. Мне было противно лгать ей, но я почему-то не мог разорвать этот порочный круг, сказать ей, что я не смогу ответить на её чувства так, как она хочет. Я до сих пор ничего не вспомнил о своём прошлом – только имя, и своё чувство, которое, казалось, было сильнее всего. Только он – что осталось от моего прошлого, что я хотел бы сделать своим будущим, но слишком боялся….
В жаркий летний день мы выбрались из пруда и рухнули на траву, весело смеясь. Мне было легко и хорошо. Я почувствовал, как Маша легла совсем рядом от меня, прижимаясь всем телом к моему боку. Я повернул голову в её строну и почувствовал её губы на своих губах. Я и сам не заметил, как оказался лежащим на спине, прижимаемым к земле её лёгким телом.
- Нет! – отчаянно, с вырывающимся толчками дыханием почти выкрикнул я.
- Но почему? Ты же хочешь меня?
- Я не могу….
- Но почему….
- Я не могу…. После аварии я не могу… - губы дрожали, выдавая такую ложь. Но я не мог сказать правду. Мне казалось сейчас, что этой правды вовсе не существует….
- Но почему… ты не сказал мне? С этим можно как-то бороться, это может…. Ты совсем не можешь?
- Не могу. У меня просто не встаёт, - я не видел, как она покраснела, но ощутил полыхнувший от неё жар. Но я почти не солгал ей сейчас – у меня действительно не на кого теперь не вставал, кроме него. Но, возможно, он меня забыл…? Я верил, я продолжал любить. А он? У него своя жизнь, в том числе личная, и он не мог остановить её для меня. В конце-концов он здоровый сильный мужчина. В отличае от меня. Да и вообще я действительно сомневался, что смогу заняться сексом с кем-нибудь в активной роли….
Маша ушла. Я знал, что она плачет, но не стал её останавливать, утешать. Между нами всё было кончено. Так, как и должно было быть.

- Я не могу поверить, что ты был такой скотиной! Как ты мог оттолкнуть её? – голос Ам был холоден, как кнут. Она и Ленка сейчас сидели напротив меня за обеденным столом, буровя меня осуждающими взглядами. Я опустил голову и покраснел.
- Почему ты не сказал нам о своих проблемах? – голос Лен на мгновение стал участливым, а потом наполнился подозрительностью. – Или это неправда?
- Я не знаю… - обречённо выдохнул я.
- Как ты мог так поступить? Машка – отличная девчёнка, добрая, наивная. Она… по-настоящему необыкновенная… - голос Аманды дрожал от гнева. - Как ты мог быть с ней такой сволочью?
- А ты смогла бы изменить Лен? – с какой-то усталой горечью спросил я. Её вилка замерла в воздухе. Ленка  тихо охнула и её вилка звякнула о тарелку.
- Паша? – понимающе выдохнула она, участливо глядя на меня. Ам внимательно взглянула, сначала на меня, потом – на неё. Я серьёзно кивнул. – Почему ты ничего не говорил нам о нём. Ты любишь его?
- Потому, что я ничего не помню, кроме его имени, лица, голоса, адреса и своего чувства к нему….
- Деня… - ласково произнесла Ам, пересаживаясь поближе ко мне и утешающе касаясь пальцами моей щеки. – Прости…. Давай мы завтра сходим куда-нибудь погулять. Только втроём?
Я согласно улыбнулся и тутже попал в радостное, тесное кольцо двух пар рук.

- Как красиво и как светло. Я рада, что мы сумели выбраться сюда сегодня… - Ленка вся прямо-таки излучала удовольствие. – Это самый лучший день в моей жизни. И будет самый лучший вечер… - многозначительно добавила она.
Ден вдруг слабо вздрогнул, ощутив слабый холодок.
- Не могу поверить, что сегодня среда. Так много народа… - подхватила Ам, улыбаясь.
- Где мы? – тихо, испуганно спросил Ден.
- Ты не заметил? Ты ведь сам привёл нас сюда.
- Нет… - ахнул парень. – Нам нужно уйти отсюда….
Он уже чувствовал, всё ближе и ближе к себе.
- Скорее. Пожалуйста….
- Денис! – знакомый, такой далёкий и такой радной голос, такой давний и постоянно зовущий в ночи. Терпкий и невероятно знакомый запах, который бы он узнал из тысячи. Нет, этого не может быть…. Он был уже рядом и от него пахло как всегда. И все излучения были такими привычными и незнакомыми одновременно.
- Павел… - выдохнул он, задыхаясь.
- Денис… как долго я тебя ждал. Почему ты не приходил? Я получал твои книги, но…. Кто это с тобой. Эта девушка….
- Значит, вы – Паша? Я много о вас слышала. Хотя совсем не так себе представляла. Я – сестра этого оболтуса, Лена. Очень приятно познакомиться с вами… - Ленка протянула мужчине свою узкую хрупкую руку и на удивление крепко стиснула ладонь мужчины.
- Я тоже… - тепло улыбнулся ей Павел и повернулся к Ам. – А вы – знаменитая начинающая певица Амадео? В последнее время о Вас много пишут и…. Как ты с ней познакомился, Денис?
- Я – её менеджер, - невозмутимо объяснила Ленка.
- Аманда… - представилась Ам, тоже протягивая новому знакомому ладошку и также крепко пожимая его руку. – Очень приятно познакомиться. Я встретилась с Лин случайно, а она познакомила меня с Деней. Он – прикольный парень….
- Значит, это теперь твоя невеста? – кивнув в сторону Ам, спросил Павел.
- Она, скорее, моя невеста… - немного резко оборвала его Лен, а потом извиняющееся улыбнулась. – Пожалуй, мы оставим вас вдвоём.
- Лен! Ам!!! – отчаянно закричал им вслед Ден. Павел смерил его взглядом.
- Если ты не хочешь оставаться со мной – беги за ними… - словно сплюнул он под ноги парню.
- Я не могу… - обессилено произнёс Ден, тяжело опираясь на палку и переводя лицо в сторону своего давнего знакомого.
- Что с твоими глазами? – испуханно ахнул Павел.
- Я слеп, - спокойно ответил Ден, поднимая правую руку и показывая бездвижимые пальцы. – Моя кисть парализована, одна нога короче другой. Я – инвалид….
- Это я выноват… - расстроено выдохнул Павел.
- Я сам виноват… - решительно тряхнул головой юноша. – Наверное…. Я совсем ничего не помню.
- Почему ты не приходил?
- Ты же видишь, каким я стал. Зачем я тебе такой.
- Я ждал тебя любым. Ты мне нужен. Я люблю тебя.
- Ты ведь сказал это, когда меня увозили на скорой?
- Сказал, но ты не слышал.
- Я чувствовал….
- Почему….
- Я не помню…. Я ничего не помню, кроме тебя. Память не возвращается ко мне. Амнезия… и неизвестно, когда она пройдёт. Вот так….
Тёплые руки мужчины обвили подрагивающие плечи юноши.
- Я никогда тебя не отпущу….
Ден прижался к его тёплому, такому желанному телу и закрыл глаза. Что ни случится потом, всё это с ним было – и обжигающая любовь, и безумное отчаяние, и тьма, сейчас такая притягательная и манящая. Но теперь Денис как никогда не хотел поддаваться к ней. Ведь это означало бы ускользнуть из того тепла, что он давно искал, ждал.
- Я тоже… - вдруг выдохнул Ден, осторожно обнимая его голову и зарывая пальцы в его волосы.
- Ты поседел… - вдруг усмехнулся мужчина, тыкаясь лицом в мальчишескую грудь.
- А ты, по-моему, не изменился, - мягко рассмеялся юноша. Им обоим сейчас было так хорошо….
Что бы ни случилось, у них ещё всё будет – любовь, страсть, смерть…. Что ни случится потом, это у них будет всегда – их любовь. Было и будет.