Затенённые воспоминания

Цикл: Когда мы были СОЛДАТАМи….
Автор: Арика Сефия Нэцу
Фандом: Final Fantasy 7
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance, angst
Статус:
Категория:
Пайринг: Клауд+Зак, упоминания Зак-Айрис, Ангил+Камуи(ориг. Перс), Сефирос+Генезис etc…
Временная линия: примерно с момента встречи с Заком и до самой его смерти от рук Сефироса. В отличае от оригинала он всё же был SOLDERом и часть его воспоминаний не лжива, а принадлежит ему самому. Есть ещё несколько расхождений….
Предисловие:
Сюжет:
Содержание:
Диклаймер: Клауд погружается в воспоминания о своей прежней жизни, встречах и потерях….
Примечания:
Комментарий: Клауд смог стать любовником Зака, хотя тот раньше думал только об Айрис. Насколько у них всё серёзно – трудно сказать. Но….
Замечания: 
Предупреждение: жестокость, насилие, смерть, AU
PS:

Мне было 16 лет, когда мы встретились впервые. Я не был сильным. Я даже не представлял себе, что такое «настоящая сила». Его звали Зак. Я не знаю, почему мне так ярко запомнилось это имя…. Он был СОЛДАТом. Я тоже всегда мечтал поступить в эту элитную организацию…. Но до моего кумира Сефироса мне было тогда как до Луны пешком. Я не мог бы соревноваться с Ним даже вчетверть равных…. А ведь я тогда хотел почему-то походить именно на него.

Мне было семнадцать. Мы оказались в одном отряде. Я был всего лишь новичком – можно сказать, на испытательном сроке. Он был почти главой команды. Да и то сказать – среди нас было только трое «старичков». Остальные все новобранцы. Я был даже ниже их уровнем. Таких, как я, , было ещё четверо…. Я не думал, что он ещё помнит меня – того неумелого, неуклюжего мечника, вечно падавшего в грязь лицом, того, что вечно ходил в ушибах и не в состоянии был справиться даже со слабейшим противником. Но он улыбнулся мне.
- Ты ведь Клод, верно?
Год назад нас тренировали по соседству. Он был в отряде уже три года. И я всегда смотрел на него: на его изящные движения, на его лёгкие скользящие взмахи, почти незаметно рассекающий воздух клинок, на его гибкое тело…. На него… и Сефироса…. Частенько, заглядевшись, я пропускал удары. Но мне казалось, он меня не замечает. Когда его лукавые с искорками глаза невидяще скользили по моему лицу, я смущённо отворачивался и щёки горели так, что даже глаза щипало. Он о чём-то перешёптывался со своим партнёром по тренировке, и изредка до меня долетал его беззаботный смех. Я и сам не понимал, как любил наблюдать за ним….
А теперь он стоял передо мной – живой, во плоти – и искорки всё ярче разгорались в его глазах. Я и сам не заметил, что несмело улыбаюсь в ответ.
- Не совсем. Клауд…, - мне хотелось провалиться сквозь землю от этих показавшихся глупыми слов.
- Вот как,  - в притягательных зрачках засверкали смешинки. – Я-Зак! Если что, держись меня. Можешь всегда ко мне обращаться…, - он вдруг взял меня за подородок и  наши лица вдруг оказались совсем близко. – А ты хорошенький…, - меня затрясло и бросило в жар. – мне нравишься…. Тебе повезло, что у меня есть невеста….
Когда он отвернулся и зашагал прочь, я отступил , тяжело дыша. Ноги почти не держали. В голове снова и снова повторялись его слова….
В тот день мне так и не удалось прийти в себя.
Но с этого дня мы стали неразлучны. Он брал меня на все задания, учил всему, что знал сам…. И мне было нестерпимо стыдно за то, что я вновь и вновь его подводил. «Испытательный срок» подходил к концу. И скоро мне уже пришлось бы возвращаться домой….
Мы вернулись с одной из миссий, измученные до потери сил, почти не стоящие на ногах. Зак цеплялся за меня, привалакивая неподвижную, как бревно, левую ногу, иногда ободряюще подмигивая  всё ещё весёлым, но жутко заплывшим глазом. Я выглядел немногим лучше него…. Но мне повезло, что удалось выбраться из этой миссии без серьёзных повреждений. У него же, кроме заплывшего глаза были сломано плечо и предплечье во многих местах и ещё пара рёбер. Нога не действовала, хотя на ней не было никаких ран. И крови. Он просто не мог ею пошевелить, даже не чувствовал.
Я уложил его на диван в общей комнате нашей отдельной казармы. Конечно, для обычных воинов такие апартаменты были роскошью и им их не выдавали, но он был элитой, а я претендовал стать…. Весь наш отряд был распределён подвое в небольшие, но уютно обставленные комнатки, разделённые на три части перегородкой плюс ванная и небольшой закуток под кухню. Мне наше обиталище казалось почти раем после года в общем  полуподземном бараке на сотню претендентов в СОЛДАТы…. Зак же уже давно привык к нему. Раньше он делил эту каморку с Сефиросом, потом – с Камуи – но Камуи убили за два месяца до начала моего «испытания». Первые две недели мне было не по себе, что я сплю на койке того парня… Но эти мысли давно уже не волнуют меня. Я принёс тазик с водой и мягкие полотенца. Осторожно снял грязную, провонявшую потом и кровью разорванную одежду. И принялся обтирать влажной тёплой тканью…. Он смеялся как мальчишка, когда я задевал его самые «щекочущие» места, но в моменты боли закусывал губу. Я не мог оторваться от его статного обнажённого тела. Хотелось трогать, гладить, ласкать его бесконечно…. Ощутив, как поднимается моя собственная взнаглевшая плоть, болезненно резонируя, торопливо отвернулся и отбросил полотенце в сторону. Я видел его напрягшееся естество, и оно до сих пор не выходило у меня из головы, сокрушая своей притягательной красотой. Я хотел любоваться этим зрелищем. Я хотел….. Дрожащими руками, почти ничего не соображая, я принялся развешивать полотена на спинке стуло.
Его рука легла мне на бедро.
- Клод, ты возбудился?
Я вздрогнул, но не обернулся. Хотелось сжаться в мягкий тугой комок и сбежать в щёлку под плинтусом, как таракан. Его рука скользнула по бедру и коснулась моей предательской эрекции сквозь ткань штанов, накрыла горячей ладонью.
- Если да, то я безумно тебя хочу. Я хочу тебя прямо сейчас, - я быстро обернулся и практически утонул в его бездонных потемневших глазах. Я уже не мог себя контролировать. Его ладонь поглаживала мою томящуюся плоть и….
- Мне надо в ванну! – страх накатил внезапной всесокрушающей грязевой волной. Не знаю, как я вырвался. Всё ещё затопленный страстью, прислонился спиной к запертой двери, пытаясь унять колотящееся сердце. Затем встал под душ и подставил охваченное жаром тело ледяным струям.
- У тебя просто давно не было секса. У тебя ведь есть невеста. Ты сам говорил…, - эти мысли бились в мозгу голодным вороньём. – Ты ведь сам сказал, что мне повезло….
Когда я вернулся, он уже спал, раскинувшись на постели и даже не прикрывшись. Не смотря на душ и смертельную усталость его нагота была невыносима. Подойдя к своей кровати, я скинул чистые хлопчатобумажные пижамные штаны и, взяв свой меч, вышел на двор. Мне нравились эти ночные тренировки. Незримый, наполненный луной ветер холодил разогретую движением кожу, голубоватый лунный свет ложился на клинок, покрывая его, словно воды ручья, дрожащей рябью…. Я начал делать это около двух месяцев назад, после того, как он пригласил меня жить в свою комнату. Я знал, что никто не может увидеть меня. Бестыжие ночные вылазки обычно приносили успокоение. Но в тот раз мне казалось, что я раньше убью себя, чем успокоюсь. Где-то там, наверху, в темноте, меня жаждало роскошное тело. А я хотел и боялся ответить на этот зов.
Мне казалось, что я смог вернуться незамеченным. Но, когда я взял оставшиеся валяться у кровати штаны….
- У тебя кто-то есть? – этот голос застал меня врасплох, как выстрел в спину. – Девушка, особенная для тебя?
- Мне казалось, что у тебя есть такая девушка, - я прилагал нечеловеческие усилия, чтобы не обернуться, чтобы не пожирать взглядом роскошное тело, чтобы не броситься в его объятия…  Чтобы не видеть его огромных, полных неприкрытого желания глаз. – Ты сам однажды сказал об этом.
Его руки обвились вокруг  меня, плоский живот прижался к спине.
- Так что у тебя…? – его слова терзали, как расплавленный свинец. Его ладони прошлись по чувствительной стороне бёдер и легли на промежность, лаская член и яички гибкими пальцами. Его твёрдая плоть невынсимо тёрлась о ягодицы. Быстрое дыхание опаляло шею. И мне тоже стало трудно дышать.
- У меня так же…, - он плотнее прижался ко мне, хотя это, казалось, было уже невозможным, зубы неожиданно вонзились в основание шеи с тыльной стороны. Я не выдержал и, прогнувшись, глухо застонал.
- Это уже не важно…, - его жаркий срывающийся шёпот в ухо лишал остатков сознания. – Важно, что я сейчас хочу именно тебя. Не кого-то – тебя. И ты хочешь меня. Именно меня.
Его укусы стали болезненными, я ощутил стекающую из ранок кровь… и его язык, слизывающий густые красные капли, текущие по спине и плечу. Это было… невыносимо…. Я просто не мог этого выносить. Зватая воздух открытым ртом, я дрожал всем телом и моё дыхание было таким громким, что мне казалось, должно было достигнуть главного офиса Шинра, крики бесконтрольно срывались с губ. Его руки на моём члене… танцевали, принося неземное блаженство.
- Тебе ведь это нравится? – острый язык прошёлся по кромке уха. – Не знаю, как ты, а я хочу большего…..
Его жёсткий пенис ткнулся между моях ягодиц и на секунду я почувствовал упругую головку на тонкой укромной кожице. Ноги отказались держать и я опустился на пол, цепляясь за смявшиеся простыни.
- Тебе хорошо? – его голова склонилась к моему уху, руки  заскользили по спине. Губы коснулись макушки и начали томительное путешествие вниз…. Тяжело дыша, я упал на кровать.Казалось, силы враз оставили меня. Я не понимал, что происходит… с моим телом – таким вязким и мягким, как вата. Руки Зака всё ещё были сильны. Он решительно перевернул меня лицом к себе, заведя мои кисти за голову и крепко стиснув их, уставился прямо в глаза, не позволяя отвести взгляда.
- Тебе нравится… со мной? – он перешагнул ногой мои бёдра и устроился верхом на них. – Скажи хоть что-нибудь! Мне кажется, что я тебя заставляю….
Я откинул голову и закрыл глаза. Он так крепко держал меня, что я больше никак не мог пошевелиться. Его кожа была влажной от пота и от острого пряного запаха кружилась голова. Но хуже всего было то, что мой член вот-вот готов был лопнуть…. Открыв глаза, я решительно встретил его взгляд. Никогда не видел этого самоуверенного парня таким взволнованным. Его губы дрожали и блестели от пота…. Мне безумно захотелось…. И я тут же воплотил своё желание в жизнь: чуть подавшись вперёд, я коснулся губами полураскрытого рта. От этого лёгкого движения наши члены соприкоснулись. И это сорвало мне крышу. Я вцепился зубами в пухлую нижнюю губу , ощущая на языке сладковатые токи крови. Я терзал его губы и язык, доводя до безумного экстаза. Я словно бы насиловал его рот, забирая всё то, что так давно мечтал получить. Не помня себя он подавался мне навстречу, тёрся своей плотью о мою, бёдрами о бёдра, столь же яростно и безрассудно отвечал на этот дикий поцелуй. Он словно пробовал меня на вкус. Как и я его. Мы почти достигли грани…. Его губы скользнули к ямочке на шее, спустились к ключице и ниже и, наконец, поймали кружочек соска. Под напористыми, но нежными касаниями он стал твёрдым и выпуклым. Зак щекотал его языком… и мне хотелось изогнуться всем телом и закричать. Но он всё ещё блокировал мои движения. Наигравшись со ставшими жёсткими и бурыми сосками, он перешёл к пупку, забираясь языком и неистово целуя узкую неглубокую воронку. Стон вырвался из моего горла, вывернув голосовые связки. На секунду показалось, что я уже не смогу дышать….
Когда его язык коснулся моего кончика, я снова потерял разум. Его язык, ловкий и умелый, его рот, жадный и влажный заставляли меня извиваться и всхлипывать, почти умоляя о большем, неторопливость его движений убивала. Он стоял на четвереньках, ритмично двигаясь, заглатывая мой налитый кровью жезл до самого конца и почти настолько же выпуская. Я никогда и не представлял, что это может быть настолько приятно. Даже в своих самых дерзких мечтаниях я и вообразить не мог, что это будет ТАК хорошо…. Его руи теребили собственную мошонку, пытаясь снять почти непереносимое томление в паху. Сдавленно застонав, я двинулся ему навстречу, ускоряя темп. Кисти запутались в тёмных жёстких волосах, прижимая его голову ближе к паху. Его руки сместились к узкой дырочке анального входа…. Я хотел уже спросить, что он делает…. Но слова перехлеснулись  у горла, смешиваясь, вырываясь безудержным криком вместе с фонтанами белой пены из моего жезла. Он с трудом проглотил попавшую в горло странную влагу, медленно слизывая её с губ и подбородка. Затем принялся отчищать от неё мой член и низ живота своим жарким подвижным язычком. И через минуту уже я понял, что у меня снова стоит. И в тот же момент размягчённый мозг пронзила острая и холодная , как клинок ассасина под ребро, мысль – откуда он всё это знает, всё это умеет…?
- Ты уже делал это с ней? – голос почему-то дрогнул. Я уже знал, что Зак принадлежит другому человеку. Девушке. Но сейчас почему-то в душе пробудилась ревность.
- Нет. С тобой у меня впервые…, - и вдруг всё это стало неважным. Когда кончик нетерпеливо подрагивающего естества коснулся чего-то тёплого и упругого. Зак чуть сдвинулся и, приподнявшись, растянув пальцами тугие полукружия, медленно опутился на….
- ОООООООХ! – он не смог удержать свой крик, выгибаясь дугой. Из неимоверно широко распахнутых глаз хлынули слёзы.
- Ааааххх…, - мой голос сорвался. Я чувствовал, что должен что-то сказать, пока совсем не потерял эту способность. Что должен сказать ЭТО…. – У меня с тобой тоже….
Обхватив руками плоские бёдра, я уверенно надавил на них, подтянув ещё ближе к себе. У него на скулах появилась испарина, с губ заструилась слюна. Он кричал как безумный и каким-то шестым чувством я понял, что ему больно. Ненадолго мы замерли, привыкая к новым ощущениям. А потом он  сам начал двигаться, медленно и неуверенно, опираясь руками на мой живот. Его бёдра ходили ходуном под моими руками. Жар, появившийся в месте сплетения наших тел, начал распространяться выше. Он запыхался и, не смотря на всю свою выносливость, почти не мог шевелиться – давала знать наша измождённость. Лишь тогда я взял на себя инициативу, вновь ускоряя темп и ловя всей кожей его болезненную дрожь. Он бессильно опустился мне на грудь, и наши губы вновь встретились. Теперь это был нежный и чувственный поцелуй. И он начал снова отзываться мне. Я и сам был на пределе…. И уже почти потерял сознание от усталости, когда его сперма коснулась моего живота.
Он снова закусил мне губу и кровь заполнила горло. Очнувшись, я выпустил его из своих железных тисков, и он медленно поднялся на дрожащих ногах. И я увидел розовую слизь, капающую из его заднего прохода.  Молнеиносная догадка пронзила мой ум: я, не думая, поранил его, причинил ему боль, когда сам получал удовольствия…. Жгучая волна стыда залила с головой, хотелось провалиться сквозь пол и умереть в преисподней. Страшно было даже встречаться с ним глазами….
- Тебе не понравилось? – тихий надломленный голос стегнул меня как хлыст в руках Сефироса….
- Прости. Я был не осторожен. Я не подумал о тебе, - я сглотнул комок, появившийся в горле. – Я всегда фантазировал, что это когда-нибудь случится и что это будет прекрасно. А теперь сам всё испортил. Я просто неудачник. В первый же раз я разочаровал тебя….
- Посмотри на меня, - голос Зака был странным, уставшим. – Я не разочарова…. Что?!!
Я вздрогнул и всё-же вскинул на него взгляд. Он смотрел прямо на меня ошалелым взглядом, глотая воздух онемевшим ртом. И я понял, что проболтался. По нервам разлилась жаркая волна…. И я вдруг ощутил облегчение и страх одновременно. Чувствуя себя у края бездонной пропасти, я снова отвёл глаза. Теперь между нами всё будет кончено. Точка.
- Помнишь, ты однажды сказал, что я должен радоваться…? Так вот, это ты должен бояться меня, - слова давались с трудом, продираясь сквозь иглы терновника, проросшие в засохшем горле. Но они должны были быть сказаны. По крайней мере я тогда так думал. – Потому, что я уже давно влюблён в тебя. С первого дня, когда увидел, я не мог тебя забыть. Я хотел тебя с первого дня нашей встречи. Но я старался это скрыть – ведь иначе ты сбежал бы от меня. Я старался держать всё в себе. В тот раз ты ясно дал понять, что мне ничего не светит. И я это хорошо запомнил. Но я… не смог себя сдержать. Я был так счастлив, как никогда прежде. Мне было так классно, как я и не мечтал. Просто быть рядом с тобой – для меня уже счастье. Но владеть тобой – самый сладкий запретный яд. Я хотел тебя так долго…. Прости меня. Я… просто не мог устоять. Даже если для тебя это просто….
- В тот раз, - его голос был хриплым, - я дал тебе понять, что у тебя есть шанс. Я тогда сам этого не понимал, но теперь….
Я почувствовал знакомую дрожь и прилив в паху. Мне стало не по себе и я скосил глаза на предавшую меня часть тела. Пенис был весь в  в подсохшей крови…. Опустившись между моих колен, Зак обхватил руками основание члена и снова начал лизать его, посасывая, покусывая, словно мстя за причинённую боль. Мысли снова убегали прочь из моей головы. Оставалось лишь раскалённое удовольствие. Лишь краешек моего сознания встревожился, когда узкие сильные пальцы проникли в мой анальный проход один за другим и принялись порхать в нём, растягивая, готовя…. Но даже он быстро испарился под напором всё нарастающего восторга.
- Знаешь, всё было не так плохо, как ты…, - Зак поднял голову,  улыбаясь и облизывая губы от спермы. – Сначала было больно. И было больно всё время. Но мне было так приятно, что боль отступила на задний план, чтала частью наслажденья. Именно этого я хотел. И это было намного лучше. Пожалуйста, - он провёл пальцами по моей щеке. – Ты мне нравишься, я тебе нравлюсь. Мы подходим друг другу. Давай станем любовниками, пока нас не….
Его губы коснулись моих. Я был так ошарашен, что не смог ответить. Потом он снова терзал мой сосок и я мог лишь стонать, откинув голову на постель. Его пальцы всё ещё владели моей задницей. И во мне постепенно, всё расширяясь, зрело нетерпение….
- Хватит…, - полузадушено всхлипнул я, прогибаясь вслед его пальцам. – Я уже….
Он поднял на меня взгляд, полный тёмного желания, отрываясь от вылизывания живота и потянулся губами к моему рту. Его руки раздвинули мне бёдра и он протяжным единым толчком овладел мной. Его огромное распалённое достоинство заполнило меня до отказа. Наши вскрики переплелись, отражаясь от стен, взвиваясь к потолку и медленно тая, как обрывки облаков. Я вцепился дрожащими руками в простыни, до боли стискивая пальцы вновь и вновь с каждым его толчком, из последних сил проталкиваясь навстречу его теплу, его желанию. Он погружался всё глубже и глубже, проникая своим напряжённым естеством в самые затаённые уголки моего тела, задевая самые сладкие точки, и я задыхался, истекая слюной и потом, жалкими молящими всхлипами и стонами, от которых разрывалось горло.  Я был счастлив, самым счастливым человеком на свете…. Он никуда не торопился, движения, спокойные и плавные, были достаточно быстры, но в них не было ни напора, ни грубости. Он словно пропитывал меня собой. И не было боли. Мне казалось, то ещё чуть-чуть – и я попаду на небеса. Моя любовь казалась широкой и бездонной, как энергия Мако в теле Гайи. И источником всего был…. Он…. Закинул мои ноги себе на плечи и погружался так глубоко, что, казалось, почти достигал бешено трепещущего сердца. Его толчки усилились, накатывая как прибой, сокрушая мою волю и душу. И я понял, что кричу – Его имя. И услышал своё имя в ответ. А потом всё захлеснула приливная волна. И на несколько секунд я погрузился в свет.

В тот день мы не говорили о том, что произошло накануне ночью, хотя и проснулись в одной кровати в объятиях друг друга, хотя и не прятали глаза  и не пытались избегать друг друга. Мы просто приняли всё как есть. Ведь это было настолько естественно…. И мы действительно стали любовниками. Хотя я знал, что он принадлежит на самом деле какой-то девушке, которой я не знаю…. То, что он отдал свою девственность не ей, а мне… успокаивало. И даже вселяло какую-то мстительную радость: существует то, что я забрал у него и никогда не сможет получить она. Мы по-прежнему оставались только друзьями. Но каждую ночь мы провидили вместе.
Мы повторяли это снова и снова, ненасытно. Начиная с того самого утра, когда впервые проснулись в одной постели. Нам не нужно было ничего говорить друг другу. Жар вокруг нас становился невыносимым. И когда его рука легла мне на живот, когда он мягко привлёк меня к себе, когда наши губы соприкоснулись…. Я полностью растворился, погрузившись в его трепещущее нутро. Обжигающая молния пробежала по нашим нервам. И я пришёл в себя лишь тогда, когда его сперма хлеснула мне на живот. Заглянув в распахнутые, полные влажного мрака глаза, я понял, что он тоже был на вершине блаженства.  И тогда я полностью отбросил мысли, что когда мы расстанемся, он уже будет принадлежать не мне. С той ночи он ни разу не пытался  играть «активную» роль. Да я и не давал ему повод желать этого. С каждым разом нам было всё лучше и лучше вместе. Нам было мало одной только постели. Иногда мы любили друг друга (я хотел, чтобы мы – «любили») в душе, на диване или наковре в гостиной, иногда выходили в сад – и лунный свет обливал наши обнажённые тела. Опасность, что нас могут «застукать на горяченьком» только обостряла удовольствие. Но никто и не подозревал о нас. Его близость была для меня как солнышко в тёмные дни окончания испытательного срока. Но я знал, что это продлится недолго….
Спустя несколько недель я узнал о его прежнем соседе Камуи. Мне рассказали об этом новички, которые проходили испытание до моего появления в отряде. Как и я, Камуи был геем. И он тоже был влюблён в Зака. Они жили в одной комнате, но не делили постель. Наверное, это было невыносимо…. Я сам отчасти такое прошёл и мог понять несчастного парня, который мечтал занять то место, что сейчас занимал я. Но в то же время был мучительно, жестоко счастлив. Зак отказал ему…. Тогда я не хотел думать, что было бы, если бы он отказал мне. Ведь я с самого начала не имел никаких иллюзий, не питал никаких надежд. Но если бы он оттолкнул меня, я… бы, наверное, не выжил. Его и Камуи тренеровал один человек, мужчина по имени Ангил, один из офицеров отряда . Наверное, Гилл был для них тем же, чем для меня – Зак. Я не могу представить себе его новичком, но те, кто знали, говорили, что он тогда был забавным. Наверное, так и было…. Кто-то мне даже сказал, что он походил на меня. Камуи, более спокойный, сдержанный, но такой же весёлый и легкомысленный, как Зак, наверное, здорово уровновешивал его. Однажды я видел их фото – Зак случайно забыл его на постели, а я не смог удержаться и заглянул.... Они походили на братьев. Наверное, вчетвером мы стали бы похожи на одну большую семью – три брата и строгий отец. Почему-то… не хочу думать об этом: от таких мыслей сердце сразу пронзала горечь и до сих пор…. И я до сих пор не могу разобраться, что это было – грусть или ревность. Гилл был привязан к ним обоим. Говорили, что особую симпатию он питал именно к Заку. Но у него тоже не было шанса… как и у Камуи. Похоже, им обоим не везло в любви к моему напарнику. Зак относился к ним только как к своим напарникам, друзьям – и не более. Оставался ярым натуралом и хранил верность своей далёкой невесте, о которой почти не рассказывал. При таком раскладе я не мог понять, почему он заметил меня….
Камуи и Гилл были любовниками – об этом я узнал совершенно точно. Сомневаюсь, что они вот так, внезапно влюбились друг в друга – но какие-то чувства между нимибыли точно. Возможно, солидарность в несчастливой любви к одному и тому же человеку. Когда Камуи погиб…. Я… так и не решился спросить про них у Него. Потерять наставника и партнёра новерняка было очень тяжело. Я не хотел  бередить эту рану. Я боялся… что он возненавидит меня. Я не хотел снова причинить ему боль.  Я не хотел….
А потом…. Однажды он сам рассказал мне всё. Мы лежали в постели, утомлённые долгими ласками и его сонный голос звучал для меня как молитва, заполняя мысли. Он рассказывал, как они дорожили друг другом, как они растворялись друг в друге, берегли и заботились. Как им было больно расставаться друг с другом…. И как Гилл ходил сам не свой после гибели Камуи. Не упомянул лишь об одном – кого на самом деле любили эти двое. Это было похоже на покрытую ядом царапину на сердце, медленно разъедающую плоть. Я не знал, что с этим делать.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как мы стали любовниками. Я и он почти не расставались…. Но никто так ничего и не замечал. Нам нравилось притворяться всего лишь друзьями и ходить по самому краю. Наверное, это не должно было продолжаться долго. Но тогда я об этом не думал. Я просто ловил счастье раскрытыми губами…. Зак был рядом со мной. И больше ничего мне не было нужно…. Почти не нужно….
Я тихонько закрыл дверь, встал под душ и включил воду. В подсобке никого не было и тишина… оглушала. Я давно уже не оставался один так надолго. И это пугающее чувство разорванности надвое…. Я заставил себя прогнать его, подствив лицо под тёплые струи. В конце концов я сам отпросился пораньше и ушёл до того, как он закончил тренеровку. Виной тому был подслушанный этим утром разговор:  двое СОЛДАТ, начинавших вместе с Заком и Камуи, стояли обнажённые по пояс  возле  умывальника и стирали влажными полотенцами выгнанный тренеровкой пот. Меня они не заметили. Я притаился за стеной, боясь пропустить хоть звук…. Те слова всё ещё продолжали отдаваться гулким эхом у меня в мозгу, но я уже не мог их понять – они, как прибой, потеряли свой смысл, но всё ещё продолжают накатывать волна за волной. Один из тех парней – Эрик – и рассказал мне про Камуи. Наверное, он показался бы мне симпатичным и вполне мог понравиться… если бы не Зак: мягкие светлые волосы, волнами спадающие на плечи, задорные тёмно-фиалковые глаза из-под длинной чёлки, шрам на щеке и над ключицей…. Мне говорили, что он был настоящей сволочью. Но с ним было весело. Его собеседник, парнишка с тёмно-каштановой шевелюрой,стянутой в хвост на темени, невозмутимыми, как водная гладь сизо-серыми глазами и лукавой усмешкой в уголках губ был мне почти незнаком. Кажется, его звали Вазирием. Они точно не были любовниками, но…. В общем, я довольно успешно сумел выкинуть их из головы, прижавшись лбом к мраморной стине и зажмурив воспалённые веки. Но их голоса всё не уходили.
Где-то недалеко хлопнула входная дверь. Затем раздался шорох шагов и чуть позже – снимаемой одежды. Вскоре приоткрылась дверь за спиной и чьи-то тёплые, крепкие руки мою талию. И лишь тогда навязчивые голоса покинули мою голову. А вместе с ними исчезло и значение слов….  Губы Зака поймали мою шею. И я полностью расслабился в его нежной хватке, тесно прижимаяськ обнажённому статному телу, позволяя ему творить со  мной всё, что он пожелает. Я всегда так делал. И нам это нравилось. Он првёл рукой по моему животу вниз и коснулся внутренней стороны бедра, пальцы другой затанцевали на ключице. Тёплое тяжёлое дыхание сместилось с кромки уха на шею.
- Зааааааак…, - выдохнул я, выгибаясь назад. Его губы прошлись по моему плечу и прижались к основанию предплечья. Рука немного лениво ласкала бедро, приподнимаяст то выше, то ниже, но не прикасаясь к застывшему в ожидании члену. Твёрдое тугое начало упёрлось в ложбинку между ягодиц и легонько тёрлось о нежную кожу. Я не мог этого выдержать. - …. Оооххх….
Я откинул голову назад, на его плечо, открывая больше пространства его жадным губвам и языку. Его острые зубы оставляли на раскрасневшейся коже мелкие, ярко ощутимые следы. Он словно клеймил меня острыми поцелуями. Короткие ногти оставили на груди неглубокую ровную борозду, язык горячее и обволакивающе прошёлся по  кровоточащим ранкам….. Жаркая волна прокатилась по венам, сбивая ритм сердца. Стало трудно дышать.
Моё имя, произнесённое низким, чувственным голосом почти в самое ухо, свело с ума объятые пламенем гармоны. Я глухо застонал, дрожа всем телом и хватая воздух широко раскрытым ртом, лихорадочно цепляясь за его бёдра и оставляя пальцами глубокие отпечатки .
- Оуу… пожалуйста…, - беззвучный полувсхлип-полустон сорвался с губ и растворился в клубящемся вокруг нас паре. Нетерпение просачивалось сквозь поры кожи вместе с потом и смешивалось в местах соприкосновения наших тел во взрывоопасный коктейль, ядовитым паром проникая в лёгкие. Хотя из моего рта не вылетело ни звука,  по сжавшейся на левом бедре дрожащей ладони, по впившимся в нежную кожу ногтм я понял я понял, что он услышал меня. Перехватив  зубами его скользнувшую по щеке кисть, я начал медленно её обсасывать. Он теснее прижался ко мне,  хриплым и частым дыханием шевеля волосы мне на темени. Когда его ладонь срмкнулась на моём члене, я крепко зажмурился и невольно сжал зубы. Заструившаяся в горло кровь пьянила, как вино.
- За…аа…аах…, - чувствую, как с уголка губ скатывается капелька крови. Душу захлеснуло чувство вины попалам с непонятным жестоким удовольствием. Лёгкими крыльями бабочки касающаяся затуманенного сознания мысль оставить на нём свою метку, заявить на него свои права возбуждала непереносимо.
Тело стремительно прогнулось, подчиняясь неглубокому вторжению. Его пальцы, тонкие и страстные, двигались в унисон биению моего сердца, ритмично сжимая переполненное желанием  естество, с небольшим усилием проталкиваясь в тесную упругую плоть.
- Зак…. Не… могу… больше…, - слова падают сухими редкими сгустками, как кусочки лёгких, едва проталкиваясь через горло, а потом внезапно пролились, как слёзы, бегущие по щекам. – Ты мне нужен….
Я прогнулся ещё сильнее и собственный крик на мгновение оглушил меня. Солоноватая кровь вновь наполнила горло. Моя кровь. Зубы вжимались в нижнюю губу так сильно, что едва не соприкасались.
- Я люблю тебя, - эти слова, вонзившись в парализованное сознание вместе с заполнившим анус его членом. Лишь через несколько минут их смысл обжёг меня, лишая способности дышать, гнать кровь по жилам замершим сердцем. Тягучие заполняющие толчки сотрясали всё сильнее. Я едва понимал, что двигаюсь навстречу этим погружениям. Его признание затопило меня изнутри, как потоки спермы, и я словно извне наблюдалза своим телом, а волны удовольствия захлёстывали снова и снова как прибой. Внезапное ощущение ударов сердца в груди, судорожных движений горла, электрических токов по нервам обрушилось, как лавина – возвращение в собственную плоть, в собственную жизнь ошеломляло. Но в тысячу крат сильнее обрушилась на меня разрывающая, изматывающая агония, яркий сполох под веками, чудовищной силы взрыв. И я снова забыл как дышать, глаза распахнулись.И с минутной задержкой услышал эхо своего собственного крика.От мощнейшего оргазма так сильно подгибались ноги, я, не удержавшись, рухнул на колени, увлекая его за собой. Его член всё быстрее и быстрее входил в меня, зубы драли пряди волос на затылке. У меня начала кружиться голова и, чтобы удержаться от падения, пришлось упереться руками в пол.
Своё имя я скорее не услышал, а ощутил в движении его прерывистого дыхания на темени. И обернулся. Его губы сразу поймали мой рот, поглощая в огненную лавину. Показалось, я расплавляюсь заново. Его рукавцепилась в мою спутавшуюся гриву. Его тело замерло как натянутая струна. И в эту минуту я вдруг ощутил его как часть себя. И до глубины души поразился тому, как сильно люблю его.
- Бака, - произнёс я, вытираясь огромным вафельным полотенцем. – Что если бы нас кто-нибудь застукал…?
- Да ладно, все ещё на тренеровке, - легкомысленно отмахнулся он и в глубине зрачков мелькнули искорки смеха. – Но на всякий случай я запер дверь.
Мне оставалось только опустить голову и пожать плечами. В этом был весь он.
Но всё же я ощутил облегчение, увидев, что перед душевой никто не толпится.

Мне было 18, когда я впервые встретился с НИМ по-настоящему. Со своим кумиром. С Сефиросом. До того я лишь мельком видел его на тренировочных полигонах и никогда – на заданиях. Но он ни разу даже не посмотрел на меня. Я помню то время моего детства, когда Он был для меня чем-то божественным, требующим поклонения – и я тянулся к нему, как слепые тянутся к свету. Теперь для меня богом стал Зак. Но Сефирос всё так же оставался на своей недояемой высоте. В этом чувстве не было ничего плотского. Я и в мечтах не мог бы себе представить, что хочу его. Со дня своего появления в моей жизни Зак стал для меня единственным. Сефирос же был – и оставался до самого конца – тем, на кого можно молиться, но не трогать руками, словно он был бестелесным ангелом или смертельным ветром. Разве можно возжелать… ветер?
Когда я вернулся с одного из заданий он ждал в нашей с Заком «гостиной», расположившись на стареньком диванчике и закинув руки на спинку. В его ленивой расслабленности сквозила угроза, глаза отливали ядовитой зеленью в неяркомсвете лампы. На секунду я даже опещил, застыв на пороге, не в силах оторваться от ожившего чуда. Зак с любопытством оглядел меня и, почти равнодушно кивнув гостю, прошествовал в кухню. Живой ангел окинул меня долгим внимательным взглядом и уголок его тонких губ изогнулся в ухмылке. Эта настолько привычная для его лица усмешка словно привела меня в чуство. Ощущая, как тело медленно, но неуёмно сотрясает дрожь, всё-таки шагнул в комнату, затворив за собой дверь. И тут только заметил прислонившегося к стене у окна Гила и небрежно опершегося о косяк Рена. В горле внезапно запершило и стало трудно дышать. Своё непосредственное начальство я видел лиш раз, на своём зачислении в СОЛДАТы. В се приказы мне обычно передавал Зак. На задания мы в основном тоже отправлялись вдвоём, и даже если поручали  работать в группе, возглавлял её всегда младший офицер. Ренн же уже четвёртый год как являлся безоговочным лицером всего элитного подразделения и потягаться с ним в силе мог разве что только Сефирот. Рэн был надёжной опорой Рива, принимающий участие в сложнейших опирациях и всегда возвращающийся с невыполнимых миссий, обладающий удивительной способностью обходиться малым количеством жертв…. Только вспомнив о Риве я заметил его, неподвижно стоящего в тенях. Поймав взгляд, он спокойно улыбнулся и шагнул на свет.
- Похоже, твой испытательный срок закончен, - от тёплых ноток в его невозмутимом голосе мне захотелось кричать, рватьна себе волосы и биться головой об стенку. Значит, мне скоро прийдётся расстаться с Заком? Таким тоном не говорят о повышении. Хотя… я никогда не слышал о том, чтобы кто-то из этих двоих сообщал новичкам о том, что их выперли. От этих мыслей стало совсем не по себе, от напряжения свело желудок. В какое-то невероятное мгновение вдруг показалось, что кожа на лице и руках начинает зеленеть от ужаса…. В спокойных чёрных глазах прыгали чёртики, в лавандовых – Рэнна – плескалось невозмутимое море, но они так пристально смотрели на меня, что мне хотелось стать частью мако и ускользнуть в глубины Гайи от этого пристального немигающего взгляда. Почти ничего не замечая вокруг я сделал шаг назад. Все инстинкты кричали о бегстве. Я так и не смог ничего добиться! – С завтрашнего дня начнёшь тренировки на полигоне для рядовых. Зак объяснит тебе, что нужно делать. Если хочешь, можешь остаться в этой комнате. Похоже, ты неплохо справляешься в последнее время и прошёл все экзамены….
Я замер, так и не донеся ногу до пола и широко раскры рот. Должно быть, я выглядел нелепо, потому что на губых Рена зазмеилась улыбка.
- Зак реагировал точно так же, - в ответ на моё недоумённое «ик» хохотнул он. – И….
Его взгляд скользнул по двум притихшим мужчинам, похожим как отец и сын, и последние слова остались несказанными. Мелькнувшая в глубине озорных глаз тень острым шипом прошлась по сердцу: словно эти двое ещё не оправились от своей потери.
- И Камуи тоже…, - в глухом голосе моего напарника прозвучала отчётливая тень светлой настольгии, а я почему-то ощутил тупой укол ревности. Гил всё смотрел в лицо бывшего ученика, с деланным безразличием отводя глаза. Они дествительно были очень похожи…. Сейчас даже больше, чем когда-либо. Их было действительно жаль….
- А ты знаешь, кто будет твоим куратором? – от ленивого чуть ехидного голоса Сефироса я едва не подпрыгнул, на автопилоте поворачиваясь к нему. Раскинувшийся на диване мужчина беззастенчиво пожирал меня взглядом.
- Хорош трепать нервы юнцу, - беззлобно приструнил его Ангил. Губы Сефироса разъехались в улыбке. – Ты его ещё на тренировках замцучаешь….
- Но… ведь…, - показалось, что я проглотил свой язык – тугой скользкий ком прокатился от глотки к желудку, отравляя звоном в ушах. Перед глазами мерцали пятна. Сефирос, мой идол, будет работать со мной…. Но он ещё не…!
- Сегодня я получил повышение. И мне сразу же поручили опеку над тобой, - кончик языка пробежал по тонким губам. – Не волнуйся. Мы оба новички на своих ролях. Если захочешь, сработаемся.
Я зажмурился и глубоко вздохнул. Сердце колотилось так сильно, что почти выпрыгивало изо рта. Происходящее виделось таким фантастическим, нереальным, что было страшно даже сглотнуть навязшую на языке жижу. Тёплые руки Зака легли мне на плечи – его касание всегда успокаивало меня – и тихий голос произнёс прямо в ухо:
- Если хочешь – соглашайся!
Глаза распахнулись сами собой. И сразу вонзились в кристално-спокойный взгляд Сефироса.
- Но знаешь, - промурлыкал светловолосый мечник, и в его голосе послышалась такая одуряющая теплота, что у меня подогнулись колени, - у тебя ведь нет выбора. Или я, или тебе прийдётся убираться восвояси.
Вдруг представилось, что я рухнул на колени и взглянул снизу вверх в его глаза. Поджилки затряслись, в паху стало тесно, по подбородку скользнула тонкая паутинка слюны. Его взгляд поджигал и замораживал – словно все материи собрались там и, отдав свои лучшие свойства, образовали новую,  уникальную, по имени….
- Тренировки начнутся завтра, - бесцветный голос из ниоткуда и руки Зака исчезли с моих плеч. Пару секунд я ещё видел усмехающиеся лица четырёх незваных гостей. А затем марево спало.
- Глюк…, - бессильно провёл я рукой по лицу. - Вот же бывает.   
- Ты, как и все, обожаешь Сефиро…? – горький, как дикая полынь, вопрос резанул по нервам. Секунду я тешил себя надеждой, что Зак ревнует. Неловко поймав его руки, я прижал их к своему животу.
- Моя жизнь в твоих руках, Зак. Ты знаешь, что ты самый главный для меня. Будь он хоть трижды Солнцем, нужен мне только ты.
Он крепко обнял меня и прижался губами к губам. Его язык бродил по дёснам, словно извиняясь за внезапную беспричинную ревность. А у меня всё стыло и колыхалось от отвращения внутри при воспоминании о только что сгинувшем наваждении. Но я придвинулся к нему ещё чуть-чуть и спустил его руки ниже, чтобы он почувствовал мою жажду. Змеёй скользнув на колени, он взял у меня в рот…. Но я больше не мог ждать, да и он – тоже. Оторвав перепачканные спермой губы от подрагивающей головки, он резко схватил меня за запястья и со всех сил швырнул на диван лицом вниз. Я едва успел выставить руки, чтобы упереться в мягкое сиденье. А всего через один удар сердца он уже заполнил меня до отказа….
Я слишком расплывчато помню то бешенное слияние – в голове остались лишь мои бессвязные признантия в любви, которые я выкрикивал на каждый второй его толчёк. Помню ожёг, расплывающийся под кожей от того места, где он проникал в меня, солёные слёзы, капающие мне на щёки…. Неужели я заставил его плакать? Все мысли о его таинственной девушке испарились, сбежали, умерли. Её словно и не было. В тот миг мы принадлежали друг другу и я сорвал голос, крича от счастья.
Я был с ним, когда нашли тело Генезиса. Он был не просто убит – он был совершенно изуродован…. Я не смог бы, наверное, смотреть ему в лицо, доведись мне увидеть этот труп. Кто-то жестоко и извращённо издевался над ним после смерти.
Я видел этого мужчину несколько раз вместе с Сефиросом. Поговаривали, что они – любовники. Высокий, статный, красноволосый мужчина с низким тягучим голосом не мог не вызывать восхищения… или даже чего-то большего, чем просто восторг. По силе равный Сефиросу, он мог справиться с любым из любого отряда, кроме Рэна. Он был элитой элит. И, не смотря на это…. Прошло довольно много времени с тех пор, как их видели вдвоём. Я тогда не знал Зака, даже не видел его, не представлял, что он существует – хотя сейчас кажется, что он был внутри меня всегда.  В первые месяцы моего приезда…. Тогда Сефирос и Генезис были напарниками, Партнёрами. Как Камуи и Зак. Точнее, как Зак и я. И они успешно справлялись с самыми серьёзными заданиями, считаясь ультимативной командой. Теперь же самоуверенный, необузданный шатен стал изгоем, безумцем, чудовищем, с которым приходилось бороться. И по дикой прихоти судьбы чаще всего с ним сражаться приходилось бывшему напарнику. Пару раз он сталкивался с командой Ангила. И именно он убил Камуи, перед этим едва не прикончив их с Заком настивника. Генезис, сильный и непобедимый, жестокий…. Кто же мог убить его и, главное, зачем…? Тело немедленно отправили в лабораторию для исследований. Но все продолжали мучаться вопросами, на которые не было ответов.
Я ничего об этом не знал. Весь день и всю ночь я провёл в объятиях самого дорого и любимого человека. А утром отправился в Нибельхейм, навстречу своему перевёрнутому будущему.

Город пылал и плавился, бился в предсмертной агонии огня. Он смотрел на пламя как  заворожённый, как одержимый. Я не мог оторвать глаз от неестественно прямой спины. Мой палач, мой демон, моё жестокое божество из тёмных грёз и кошмаров. Мой новый враг. Мой бывший друг и наставник. Предатель… прелдавший… моё тело….
Его руки были горячими и влажными. Он прижал меня к земле, навалившись сверху всем весом. Я никогда не думал, что в таком холодном, хладнокровном существе может быть столько жара. Его белые волосы, его светлая кожа, всегда похожая на лёд, словно излучала пламя. Суженные прозрачные глаза пронзали насквозь пропитанной электричеством сталью, из них проглядывала бездонная чёрная пустота. Он был животным, дьяволом, чёрным ангелом во плоти. В горле пересохло, я не мог дышать. Страх взывал к душе, требуя бежать. Но тело не слушалось. Его губы ввинтились в мой рот, прогрызаясь до самого дна, врываясь в запретную территорию. Тонкие вино-красные губы оказались холодными в отличае от вездесущих ладоней. Я никогда не видел ТАКИХ его губ – хищных, словно только-что вкусивших крови, подрагивающих в жутковатой гримасе, означающей победную улыбку, никогда не знал их вкуса, никогда не чувствовал раньше, как его руки шныряют по телу, срывая одежду, лаская и царапая кожу, никогда не ощущал твёрдой гладкости колена у себя между ног и противной, отвлекающей мокрой тяжести в паху. Всё было впервые. С губ сочилась кровь. Я не мог её оттереть. Губы сомкнулись на моём соске, язык начал дерзкий танец. Не выдержав, я содрогнулся от отвращения и отвернулся. Его колено гладило мой пах, язык скользил к пупку, ладони обхватили бёдра.
- Пу… пусти…, - наконец удалось выдывить мне. – Сефирос!
- Ни за что, - его мурлыкающий голос искажали голодные нотки. Я никогда не слышал таких. – Не для того я избавился от Гена….
Голос отказался повиноваться, мысли не слушались, сплетаясь в клубок.
- В конце концов, - в его голосе появилась усмешка, мы всего лишь спали вместе.
- Но… но ведь…, - этот писк – единственное, на что меня хватило.
- Мне плевать, что он был чудовищем. Я и сам чудовище. Во мне течёт кровь Женовы…. Я знаю всё про себя! Смерть и предательства. Люди ничтожны. И единственное, чего они достойны – смерть. Но ты не такой. Я хочу тебя….
Его горло поглотило мой член, обволакивая своей  мягкостью. Не выдержав, я откинул голову и закричал. К гортани подступила тошнота, но я не мог выплеснуть её наружу. Он сосал мой член, как мятную конфету, выжимая всё сильнее, и я вжимался спиной в пол, жмурясь и стискивая зубы, чтобы не захлебнуться своей рвотой. Пенис жил будто своей жизнью, независимо от меня, набухая и наливаясь соком, и я чувствовал, что он вот-вот взорвётся. Насильник тоже это чувствовал. Приподняв голову, он довольно хмыкнул, его язык всё ещё вибрировал на кончике ствола, потом обвился вокруг него и начал дразнить. Я откинул голову, до мяса вонзаясь зубами в нижнюю губу и через силу глотая солоноватую горячую жидкость, попадающую в рот.
- Ещё рано…, - слова прошелестели по коже как обратная сторона клинка. Его пальцы выскользнули из моего анала и их место занял ещё более длинный и толстый предмет. Перед глазами всё помутилось. Он кусал мне шею, глубоко и быстро трахая, и кровь из разорванных стенок кишечника смягчала скольжение. Он был весь внутри меня, обжигающий, трепещущий, пожирал изнутри, с каждым разом проникая всё глубже, к самому сердцу. Но в сердце был Зак. Зубы крепче впились в губу. По щекам ручейками побежали слёзы. Я хотел лежать неподвижно. Я хотел не чувствовать боли. Я хотел.
- Нет… хватит! – эти слова пробили барьер. А следом за ними прорвалась и волна криков. И я не смог оставаться безучастной куклой. Ноги обвились вокруг стройной талии, притягивая к себе, тело подалось вперёд. Отдающие инием волосы внезапно обрели чёрный оттенок, глаза налились красным…. Всхлипнув, я заставил себя распахнуть глаза. Всё было как прежде. Гибкое тело надо мной уже сотрясалось в оргазме, белые волосы хлестали по бокам, отуманенные зелёные глаза ничего не видели перед собой. Охваченный апогеем страсти он был прекрасен. Но эта красота отталкивала. И он был…. Не Зак…. Наверное, я на минуту-другую отключился.
Густая плазма стекала по прямой кишке и падала на землю вместе с кровью и ошмётками плоти. Я лежал, не пытаясь сдвинуть ноги, остекленевшим взглядом уставясь в облачающуюся фигуру. Наверное, я всё-таки в какой-то момент отключился, потому-что всё же не ответил ему. Чёрные волосы, алый взгляд и моя инициатива были всего лишь грёзами. Но и это знание не приносило облегчения. Меня только что… изнасиловали. Человек, которому я больше всего верил. Хотелось проблеваться и умереть.
- Клодди, ты особенный…, - его тихий голос ранилуши, оставляя незаживающие царапины на сердце. – Я увлёкся тобой. И я тебя не отпущу. Я хочу заполучить тебя целиком. Но не сейчас…. Мои дела здесь закончены. Пора уходить.
Я провожал его тускнеющим взглядом. Город бился в агонии и пульсировал вокруг меня. Он медленно удалялся и пламя, пожиравшее Нибельхейм, принимало его в себя.
- Не для того я избавился от Гена… и от Гила…, - последние отблески отгремевшей грозы полыхнули в мозгу, прежде чем я погрузился в забытьё….

Ад провалился в глубокую трещину и затаился, ожидая своего часа. Мы вернулись в расположение отряда, и лишь тогда я узнал, что бывшего наставника Зака уже нет в живых. Его убили подло и скрытно, из-за спины. По крайней мере так говорили Шинровцы. В его смерти сразу же обвинили Генезиса и дело решено было закрыть. Но я не верил – почти никто не верил. Ген был слишком силён, слишком самоуверен, чтобы действовать так. Он всегда убивал, стоя лицом к лицу своей жертвы. Он бы никогда не опустился до убийства, достойного слабака – в этом он был похож на Сефироса. По крайней мерея так думал. Ген и Гил всегда были противниками, начиная с тех времён, когда Гил обучал его. И он скорее бы погиб в битве. К тому же… кто-то ведь убил самого Генезиса. И это не мог быть Ангил. Что-то отчаянно не складывалось. Но я не знал, как это разъяснить. В конце-концов что мог сделать простой рядовой – даже элитных войск – если его начальство желает скрыть правду?
Мы проводили всё свободное время вместе: я и Зак. Будто хотели наверстать возможность побыть вдвоём на целую жизнь. Старались не расставаться ни на минуту и постепенно в глазах окружающих стали неотделимы друг от друга. О той девушке мы оба не вспоминали ни разу. Она словно отошла от горизонта и превратилась в расплывчатую, детскую угрозу, перестала стоять между нами. И мы провалились в состояние безудержной, одержимой близости. Выпивая друг друга до капли, никак не могли насытиться. Весь мир будто бы развалился на куски и нам остался укромный, тесный уголок, в котором – только двое. Я сходил с ума от любви. Я дышал своей любовью. Я забыл о том, что не получаю ответных чувств, что никогда не смогу их добиться. Это чувство было слишком огромно. Я сам был любовь. Я резал босые пятки острым лезвием ножа, по которому бежал к пропасти, и не замечал кровавых следов. Я был счастлив. А такое безграничное счастье…. Хорошо, что я тогда этого не понимал. Упоение – вото то слово, которым можно охарктеризовать это самое счастливое в моей жизни время. Мы отдавались друг другу настолько полно, насколько это было возможно для двух живых существ, не связанных узами крепче дружбы и партнёрства….
Весной Зака отправили на стажировку в Мидгар. Я, конечно, увязался за ним. До этого я ни разу не был в Столице…. Зак рассказывал, что жил там когда-то вместе со своей семьёй до того, как начал служить. А значит, где-то здесь жила и его «принцесса», к которой он так стремился все эти армейские годы, о которой мечтал в постели со мной и которая ждала его, сильного и мужественного, чтобы заключить в объятия, прижать к себе, впустить в своё тайное лоно…. На этом месте размышлений мне стало плохо.